Лавка желаний для попаданки

Юрьева Ирина

– Что это с ней?! – где-то на фоне звучит обеспокоенный мужской голос.

– Там дозировка десять капель на стакан жидкости перед сном, – заключает кто-то, философски гремя пузырьком. – К завтрашнему дню оклемается.

Жар сменяется приятным теплом, а тело приобретает непревзойденную лёгкость, словно ныряешь в пушистое облако.

– Десять капель, говоришь?

– Угу, будете спать, как младенец у мамы на руках.

Странное сравнение… Младенцы обычно орут, а не спят…

– Тогда пузырёк я заберу.

– Конечно, господин

следователь.

– Мисс Борн, вы меня слышите?

Меня настойчиво трясут за плечо.

– Слышу, – ежусь, не желая выныривать из тёплой дремоты.

– Послезавтра явитесь в участок номер три для дачи показаний. А также предоставите лицензию на ведение целительской деятельности по форме триста сорок шесть. Вам все понятно?

– Угу.

Облако обнимает все сильнее. Проблем нет, есть только пушистое, мягкое…

– Хватит спать!

В лицо летит холодная, острая пыль, приводя в чувства.

– Хватит спать! – повторяет Нис более настойчиво, продолжая распылять на меня какой-то порошок.

– Не сплю, – зевая, поднимаюсь на ноги. – Это что было?

– «Звездная ласточка» – антидот «Орешника», – белка невозмутимо убирает баночку на стеллаж. – Идея уснуть посреди разговора со следователем, конечно, шикарная, но не помогла.

– Я не специально, – провожу ладонью по лицу, стараясь понять, что вообще происходит.

На столе обнаруживается официальное требование явиться для дачи показаний, правда, рядом с ним пара золотых.

– Это подачка? Или комплимент? – озадаченно смотрю на зверька.

– Это дверь. И, возможно, ужин.

Дверь… Наверное, стоит перестать ставить её на место. Вселенная все равно против этого.

Уныло оцениваю масштабы бедствия, как мимо дверного проёма мелькает цветастая юбка. В голове что-то щёлкает.

Я выскакиваю на улицу, забыв про Ниса, рваную одежду и всклокоченные волосы.

Город живёт обычной жизнью. По небу проплывают красные драконы, подгоняемые возницами, по брусчатке один за другим проносятся экипажи, запряженные лошадьми, пешеходы спешат по своим делам, иногда сталкиваясь с менее расторопными собратьями.

– Данка! – белка высовывает нос из лавки. – Ты чего?

А, действительно? Мозг усиленно скрипит шестерёнками, проматывая извилины. Что-то же меня зацепило. Яркая, цветастая юбка, смех, крупные серьги. Память отказывается собирать в кучу разрозненные кусочки воспоминаний.

– Просто шагни за ним. Поверь! Он к свету приведёт, – где-то справа раздается голос.

Слова пробивают насквозь. На секунду кажется, я забываю, как дышать. Будто в замедленной съёмке поворачиваю голову.

– Просто шагни за ним. Понимаешь? – упитанная женщина пытается что-то объяснить мелкой, лохматой собачке. – Шагни за ним.

Несмотря на повышенный тон и активную жестикуляцию, животное категорически отказывается понимать, что от него хотят.

– Он к свету приведёт, – чуть в стороне худощавый паренёк с горящими глазами что-то доказывает своему товарищу, меланхолично

жующему яблоко. – Ты не понимаешь! Ну как можно этого не понимать? Пафнутий Злоторук так прямо и пишет в своём труде «О Благосте бытия вдали от искушающих городов». Он приведёт к свету всех отказавшихся от греховных мыслей, поганой магии, постыдных деяний…

Не знаю, от чего ещё предлагает отказаться Пафнутий, но прямо передо мной, смеясь во весь голос, пробегает стайка молодых девушек в ярких цыганских нарядах. Одна из них на секунду задерживает взгляд на мне. Её глаза переливаются золотыми искрами. Одно мгновение – и компания скрывается за поворотом, а меня словно пронзает копьем.

Я помню!

Глава 6

Воспоминания накрывают с головой. Разрозненные куски складываются в одно целое, хотя от этого не более понятное. Я стараюсь найти хоть каплю здравого смысла в происходящем или что-то доказывающее его реальность. Но нет. Можно только признать эту реальность действительной. Закрываю глаза, погружаясь в картины недавнего прошлого, теряясь между видением и настоящим.

***

Густой, словно масло, туман лежит между деревьев и зданий. Кажется, что его можно резать ножом. В паре-тройке метров от себя уже не различить ни людей, ни предметов. То ли человек, то ли дерево, то ли просто плотный сгусток тумана. Прохожих не видно вокруг, только одинокая ворона лениво потрошит кусок батона. Перекормленная сердобольными старушками птица стоит перед неимоверно трудным выбором: оставить кусок товаркам или же усилием воли запихать в глотку все до последней крошки.

– Красавица! – окликает меня старая цыганка в яркой бархатной юбке.

Насыщенно зелёный цвет разбавляют золотистые розы, переплетающиеся по ткани. Когда-то чёрные, а сейчас изъеденные сединой волосы заплетены в две странные косы, а голову покрывает алая косынка.

Женщина выходит из особенно плотной части тумана слишком лёгкой походкой для её возраста. Она словно не идёт, а танцует среди золота осенних листьев.

Раздражение внутри меня сильно замешано на тоске и обиде.

– На, – не глядя, сую ей несколько мятых купюр из кармана.

Деньги в жизни – не главное, особенно, если этой самой жизни осталось несколько месяцев.

– Э-э-э, – протяжно выдает женщина, отталкивая мою руку. – Я разве денег просила, красавица?

– Экономлю свое и ваше время, – устало смотрю в хмурое осеннее небо.

Ишь ты, какая принципиальная попалась.

– Погадать тебе хочу, – настаивает цыганка. – Вижу, что мало здесь осталось времени. Да ты не бойся ничего, красавица, – глаза женщины неожиданно подергиваются золотистым светом, – Иногда бывает так. Главное, ничего не бойся. Судьба шанс даёт, второй. Ей лучше знать. Просто шагни за ним и все. Поверь! Он к свету приведёт. Счастье будет, жизнь будет. Здесь, – она обводить рукой вокруг. – Ничего не осталось. Смерть только. А там счастье твоё.

Конец ознакомительного фрагмента.