Лавка. Контрабандисты времени

Шмокин Дмитрий Анатольевич

Перед Демьяном стоял сам Мастер высокого искусства Жиль Сансон.

«Ну, все ****ец!» — обреченно подумал про себя Демьян.

Мастер Жиль одной рукой, не испытывая напряжения, деловито подтащил Демьяна к свободной дыбе, умело завернул руки за спину, связав их хитроумным узлом, протащил свободный конец веревки через блок и закрепил его на небольшом железном кольце в полу.

— Готово преподобный, можно тянуть — сказал он достаточно писклявым голосом для такого бугая как он, — если, конечно у вас нет вопросов.

Демьян, чувствуя,

что его вот-вот, как говорится, вздернут на дыбе, посмотрел в угол, где находился очаг. Там за большим столом сидел преподобный Томазо. Священник в рясе монаха францисканца. Тот самый, которому на Демьяна указал Жо калека из Амбуа.

Услышав слова мастера Жиля, писавший что-то на листе бумаги священник, отложил перо и внимательно посмотрел на Демьяна с заломленными назад руками.

Он кивнул Демьяну.

— Назовите свое имя сеньор.

— Я купец из Московии мое имя Демьян Садко, — прохрипел в ответ Демьян, чувствуя, как веревка больно натянулась, выворачивая его руки.

— Признаешь ли ты себя пособником Сатаны, что есть злейший враг нашего Бога? И то, что нося непотребные вещи преданные проклятию нашим святейшим папой, ты замыслил богохульство, осквернение святой веры?

— Нет, святой отец.

Священник чуть шевельнул указательным пальцем, и Демьян почувствовал, как его руки за спиной начали идти вверх — выворачиваться. Суставы жалобно хрустнули. Он закричал от боли, слезы брызнули из глаз. Мастер Жиль удовлетворенно хмыкнул и чуть ослабил.

— Святой отец, прошу вас, выслушайте меня! — закричал Демьян, — Мы с моим другом лишь недавно прибыли в Париж. Мы даже не знал что эти, как вы правильно сказали, проклятые пулены, преданы справедливому проклятью. Но мы же не знали! Это страшная ошибка, страшное недоразумение. Я всецело предан его высокопреосвященству.

Монах развалился на стуле и отер вспотевшую выбритую лысину на макушке ладонью.

— Твоего приятеля мы еще найдем! От нас еще никто не уходил. Даже на тот Свет от нас надо получить разрешение. А вот то, что ты говоришь — вы не знали… Не знание законов не освобождает вас от суровой ответственности за их нарушение.

— Я понимаю, я понимаю святой отец, — отчаянно завопил Демьян, — все вы правильно говорите. Отсутствие у нас судимости это не наша заслуга, а просто ваша недоработка! Но все же…

— Хм, — довольно буркнул Томазо, — а ведь, как хорошо сказано!

Он наклонился над столом, взял перо.

— Постой милейший Жиль. Как ты сказал? Повтори еще раз. Отсутствие…

И сделал жест указательным пальцем вниз, давая понять мастеру Жилю. Чтобы тот ослабил дыбу.

— Отсутствие у вас судимости — это не ваша заслуга, а наша недоработка!

Радостно воскликнул Демьян, стремясь воспользоваться любым шансом потянуть время, что сделал бы на его месте любой человек попавший в такую жуткую ситуацию.

Томазо записал. А потом опять обратился к Демьяну.

— Так ты лицезрел нечестивый лик Сатаны? Говори,

где и когда, и при каких обстоятельствах ты продал свою бессмертную душу, этому врагу рода человеческого?

«Проклятый фанатик!» — мысли Демьяна метались, в попытке найти решение и хоть как — то облегчить свою участь.

Но не успел Демьян ответить, как скрипнула дверь, зашел полный человек в красной мантии кардинала. Преподобный Томазо вскочил и бросился к нему.

— Ах, монсеньор!

Он преклонил одно колено и поцеловал протянутую ему руку в красной перчатке. Тот, мучительно морщась, словно испытывал одолевающую его боль, вперевалку медленно подошел к креслу у стола и со вздохом, выражающим крайнюю усталость сел в него. Несколько секунд он сидел, не шевелясь, держа правую руку у лба, медленно кончиками пальцев потирая виски. Потом внимательно посмотрел на Демьяна.

— Преподобный, это тот иностранец?

— Да монсеньор, — живо ответил Томазо, — один из наших людей указал на него. Он утверждает, что купец из Московии по имени Демьян Садко. При нем мы обнаружили это…

Преподобный Томазо многозначительно поклонился и положил перед кардиналом пачку обезболивающих таблеток, которые Демьян так и не успел принять. Кардинал аккуратно взял таблетки, в упакованные в блистер, покрутил задумчиво перед глазами.

— Прозрачная основа как будто сделана из рыбьего пузыря, а сверху покрыта тонкой серебряной фольгой. Вы думаете, преподобный это сделано с помощью Дьявола? Или имеет отношение к колдовству?

— А то, как же монсеньор, я еще ни разу не встречал подобного. Это может быть предмет, вызывающий демонов и бесов. Тем более он и его товарищ нагло расхаживали в пуленах, преданных нашим Святейшеством Папой проклятию. По-видимому, надеялись на заступничество нечистого.

Кардинал снова поморщился, как от приступа боли.

«Подагра, болезнь благородных господ», — вспомнил Демьян.

И тут ему на ум пришла одна очень своевременная мысль, которая могла его спасти от талантов мастера Жиля.

— Накануне мы схватили некого текстильщика и торговца тканями по имени Шарль Бонэ. Какой-то торговец, очень странно «одетый», — на слове одетый преподобный Томазо сделал акцент, — продал ему некие колдовские порошки. Эти порошки, прошу прощения монсеньор, возбуждают настолько сильное плотское желание, что давно угасшая мужская сила, нужная лишь для размножения людей, как созданий Господа нашего, возвращается стократно!

Лицо кардинала на несколько мгновений оживилось, глаза заблестели, но потом он снова поморщился и потер пальцами виски, отчетливо видно, что его мучает сильная головная боль.

— Так вы утверждаете, что вы купец, подданный государя Московии? Я слышал, ваш государь очень суров.

— Да монсеньор, именно так я купец Демьян Садко из Великого Новгорода.

— Я кардинал Франции Жорж Д Амбуаз.

Убрав пальцы от висков, но, не меняя положения головы, он пристально посмотрел на Демьяна.