Лавровый венок для смертника
Шрифт:
– Вы хоть понимаете, Эллин, что то, что вы только что заявили, в самом деле совершенно меняет характер наших отношений?
– Разве? Мне-то показалось, будто характер наших отношений изменился значительно раньше, с той минуты, когда мы оказались в объятиях друг друга.
Рой и Эллин мило улыбнулись и чуть было не потянулись друг к другу губами. Но при этом оба понимали, что характер их отношений изменили все же не минуты услад. Их изменила позиция адвоката, который только что окончательно предал своего подзащитного.
– Эти отношения станут
– Почти не сомневаюсь в этом. Почти. О чем бы вы хотели поведать мне, милый мистер Согред? Насколько мне известно, вы продолжаете писать романы, однако до сих пор они не пользуются никаким успехом.
– Их даже не издают, – с угрюмой невозмутимостью уточнил Рой.
– Что еще прискорбнее. В таких случаях следует ставить на одно из двух обстоятельств: то ли у вас нет таланта, то ли до сих пор не подвернулся опытный юрист, который бы одновременно стал и издательским агентом и адвокатом. В чем, по-вашему, я не права на сей раз?
– Только в том, что решились прибыть сюда с навязчивой идеей – освободить Шеффилда.
Пауза, которой Эллин одарила сама себя, была слишком непродолжительной, чтобы Рой мог заподозрить ее в замешательстве.
– Пытаетесь обвинять адвоката в выполнении им своих профессиональных обязанностей?
– В день прибытия на Рейдер вы еще не являлись адвокатом Шеффилда. По крайней мере, юридически признанным. – Согред продолжал улыбаться, однако теперь это была улыбка иезуита, ведущего допрос в интересах святой инквизиции. – Но речь не об этом. Вы, очевидно, не догадывались, что Стив Коллин, мой заместитель и хозяин вашего убежища, начинал в качестве обычного платного агента полиции, а затем долгое время занимался уголовным сыском. Согласитесь, что человек с такой биографией не сочтет зазорным деликатно ознакомиться не только с документами своей квартирантки, но и с содержимым ее багажа. Продолжать в том же духе?
– Мне-то казалось, что, согласившись на любезное предложение мистера Коллина, я буду чувствовать себя куда в большей безопасности, нежели в отеле.
– В выборе жилья более «любезными» выглядели вы, Эллин. И мистер Коллин готов подтвердить это. Обнаружив в вашем багаже небольшую пластиковую взрывчатку – не производящую большого грохота, но отчаянно разрушительную, – он укрепился в собственной догадке относительно того, что вы рассчитывали на него, как на единомышленника. Вот почему вы столь охотно сменили номер в отеле на этот флигель.
Почти с минуту адвокат Шеффилда напряженно молчала. Она сидела, запрокинув голову и бездумно уставившись в потолок.
– Хотите сказать, что он специально подставился мне? – наконец сухо и жестко спросила она, залпом опустошая свой бокал и вновь берясь за бутылку.
– Нет, конечно. Теперь Коллин не имеет ничего общего с полицией и даже втихомолку гордится этим. Милый, добрый старикашка, честно жующий свой тюремный бутерброд, в ожидании выхода на пенсию, которую рассчитывал получать уже на небольшом ранчо в окрестностях столицы. В тот день, когда вы с ним познакомились, он покончил с формальностями, связанными с его приобретением. Рассчитывал, что, после операции, Господь подкинет ему еще пару лет бытия.
– Кажется, вы уходите от темы, Рой. Сейчас меня интересует не столько его ранчо, сколько вопрос: почему он не заявил в полицию и каким образом узнали о взрывчатке вы?
– Ответ кроется в логике вашего вопроса. В полицию он не заявил только потому, что прежде сообщил о своем открытии мне. Этот человек слишком многим обязан мне, вот почему уже несколько дней он вежливо раскланивается с начальником местной полиции, не утруждая его никакой служебной информацией.
– Так он молчит уже несколько дней?! – впервые ужаснулась Эллин.
– Втайне рассчитывая на то, что не станете запускать свою адскую машину прямо здесь, в стенах его дома.
– Теперь я уже в этом не уверена, – процедила Эллин. – Ибо неизвестно, сколько еще продлится его молчание.
– Мне нравится, что на сей раз вы играете в открытую. Тем не менее вашу угрозу пока что воспринимаю, как минутную несдержанность.
– Лучше воспринимайте, как обычную угрозу. Кстати, я до сих пор не задала вам вопрос, не задать который попросту не имею права.
– До каких пор буду молчать о вашей бомбе я?
– Не понимаю, почему ваши романы не находят издателей, – подбодрила его великосветской улыбкой Эллин. – При такой-то проницательности…
– Мое молчание безгранично.
Эллин хотела что-то заметить по этому поводу, но по окну прошлись лучи машинных фар, а затем послышалось приглушенное урчание двигателя. Они одновременно поднялись и, приблизившись к окну, проследили, как Коллин загоняет машину в гараж.
– Он часто наведывается в этот флигель? – вполголоса спросил Согред, словно Стив мог услышать его.
– Если и наведывается, то в мое отсутствие. Несколько раз мы беседовали, сидя в кафе на соседней улице. Но машину вашу наверняка заметил.
– Я предусмотрительно оставил ее возле отеля «Островитянин», – осклабился в воинственной улыбке Согред.
– Так, пожалуй, лучше. Будем надеяться, что и на сей раз Коллин не заглянет сюда.
Эллин и Рой вернулись к журнальному столику, уселись каждый в свое кресло и несколько минут молчали. Они прислушивались к тому, как все усиливающийся ветер крушит ветки деревьев и испытывает на прочность крышу строения.
– Однако в рассказе Коллина меня заинтриговала не столько ваша взрывчатка, – возобновил прерванный разговор Согред, – сколько обстоятельство, приведшее этого человека именно ко мне, а не в полицию.
Эллин вопросительно взглянула на гостя, а когда тот затянул с ответом, вежливо возмутилась:
– Не заставляйте вытягивать из вас по слову, Рой!
– О’кей. – Согред извлек из внутреннего кармана небольшой конверт и высыпал на стол несколько снимков.
Эллин скорее из вежливости, нежели из интереса, склонилась над ними, пытаясь рассмотреть изображение.