Лайф Курского или мужские истории. Эпизод 2. Курский на даче

Роуд Макс

Забрав с собой водку и пакет с соком, друзья переместились в огород Курского, где под большой «антоновкой» стояла скамейка. Курский вынес из дома магнитофон и под хорошую музыку время полетело быстро и незаметно. Периодически наливая, они болтали обо всём на свете, вспоминая былое и рассказывая о своей жизни.

– Как у тебя с Таней дела?
– спросил Пашка, когда они, покончив с первой бутылкой, тут же принялись за вторую.

– Нормально, - курский неопределенно пожал плечами.
– А что?

–

Что с собой её не взял?

– Она там куда-то с матерью собралась. И вообще, - он подмигнул, - в некоторых случаях лучше одному.

– Жениться не собираешься на ней?

– Нееее! Я вообще об этом думать не хочу.

– Ну ладно, - Пашка поднял свой стаканчик вверх.
– За баб!

– За баб!
– повторил Курский.

Так незаметно пролетели два часа. Оба уже порядком захмелевшие, друзья решили, что они засиделись и теперь пора немного размяться. Вопрос, куда пойти — не стоял. Конечно же, к Петровским!

Сказано-сделано. Громко разговаривая, они пошли по улице, любезно здороваясь со всеми встречными, а подойдя к забору Петровских, с силой застучали по калитке. Видя, что никто не отзывается (видимо, все были в доме), Пашка набрал побольше воздуха и заорал так, что было, наверное, слышно на другом конце деревни.

– Надяяяяяяя!

– Ну ты даешь!
– Курский почесал левое ухо.
– Твою маму, так и мертвого поднять можно!

Пашка самодовольно улыбнулся:

– Зато помогает!

Действительно, дверь в доме Петровских отворилась и на пороге появилась Надежда — младшая из сестёр.

– Привет! Ты чего так кричишь?

– Так вы же по-другому не слышите!

– Да всё мы слышим! То в двери тарабанят, то орут. Вы как дети, ребят! Я, может быть, одевалась.

– К нам можно и не одеваться, - широко улыбнулся Пашка.
– Слушай, вы сегодня придёте к липам? Сашка вот по Машке скучает. У нас с собой всё есть, ты не думай.

Девушка звонко рассмеялась:

– А я и не сомневаюсь! Да придём, придём. К нам уже Ваня Поваров заходил, тоже приглашал.

– Ванька? Он тоже здесь?!
– Курский и Давыденко переглянулись.
– Ну ок, тогда мы вас ждём

– Примерно через час. Кино сейчас только досмотрим.

– Шашлык будете?

– О, супер! Конечно!

Уговорившись о встрече, друзья, обрадованные, пошли по улице назад.

– Давай к Повару зайдём?
– предложил Пашка.

– Да ну его нахер! Слышал же, он и сам заявится. Вот я сразу говорю — если он с собой ничего не принесёт, то я поить его не буду.

Три огромные липы, росшие неподалеку от пруда, были главным местом сбора молодёжи. Сменилось уже несколько поколений, а традиция собираться именно там никуда не ушла и, вероятно, она исчезнет только вместе с самими деревьями. В плохую погоду их густые кроны укрывали от дождя, в жаркую — давали тень от солнца. Несколько

старых стволов служили для собравшихся сиденьями, между которыми к ночи разводился костёр. Неподалёку от лип, ближе к пруду, росли густые ивовые кусты, в которых можно было удобно спрятаться, чтобы пописать, а также они закрывали собой дорогу, так что то, что делается под липами, было с неё не видно. Словом, все удобства.

Именно в этом сакральном месте и расположились Курский с другом. Для большего удобства Курский подогнал к липам машину, открыл все двери и багажник — словом, сделал настоящий музыкальный мини-бар. Расставив параллельно друг другу два ряда кирпичей (возле деревьев часто разводили огонь, так что кирпичи являлись неизменным атрибутом этого места), друзья наломали толстых сухих веток и подготовили всё для предстоящего костра.

– Когда же, наконец, у нас появятся нормальные шампуры, - вздохнул Пашка, нанизывая куски мяса на толстую проволоку.
– У нас дома есть две штуки -старинные такие, тяжеленные, но бабка их использовать не даёт. Для неё это реликвия. Типа испачкаем красоту.

– У нас тоже где-то были, ответил Курский.
– Но где-то завалялись. Как сабли, бля. На таких целого барана зажарить можно.

– Или свинью!

– Да кого угодно, хоть обезьяну! Нет чтобы в магазинах продавать такие разборные мангалы с шампурами, я видел как-то в фильме каком-то американском, так ведь не делают, суки. О, смотри, вот и Повар!

Действительно, в этот момент на дороге показался велосипедист. Выскочив из-за придорожной растительности, он лихо свернул в сторону и подкатил к Курскому и Демиденко, резко затормозив.

– Здорово, орлы!

– Здоровее видали!
– ответил Курский, подавая новоприбывшему руку.
– Как сам?

– Да пучком! Давно сидите?

– Минут двадцать. Пить будешь?

– А то! Я тут вчера ликёр немецкий в палатке купил — охрененная штука. А что у вас?

– Белая.

– Ну, за встречу можно. Я потом в ларёк сгоняю, ещё ликёра возьму — вы офигеете. Двадцать пять градусов, стоит недорога, а пьётся как нектар!

– Во разрекламировал!
– рассмеялся Пашка.
– Ладно, давай... будем!

Все выпили. Поваров закашлялся, долго занюхивал рукавом, а затем указал на мясо:

– Это что?

– Шашлык, - ответил Курский.

– Не маринованный?

– Почему же? Полтора часа в уксусе лежала.

– О, супер!

Повар, несмотря на свою кличку и говорящую фамилию, совсем не любил и не умел готовить. Пока ребята продолжали заниматься подготовкой шашлыка, он было взялся порезать помидоры, но вместо этого чирканул ножом по пальцу, потом долго останавливал кровь, потом они еще раз выпили, а затем Поваров вновь сел на свой велосипед и уехал в сторону коммерческой палатки.