Лазарь
Шрифт:
– Все сделали то, что должны были сделать, и даже больше, – медленно проговорил Нолен. – Полиция в ту же ночь выслала водолазов, а на рассвете обследовала берег с собаками, на десять километров вниз по течению.
– Тогда почему тело так и не нашли? – вполголоса спросил Йона.
Он знал, что Сага продолжила поиски самостоятельно. Вероятно, эти поиски стали ее собственным долгим возвращением к себе, ее попыткой осмыслить события. Она рассказывала, как прошла вдоль ручья до самого устья в Хюсингсвике, как расчертила карту местности и по квадратикам
– Я нашла его, – прошептала Сага и посмотрела на Йону покрасневшими глазами. – Черт возьми, Йона, я нашла его.
Йона уже слышал ее рассказ. После года поисков Сага наткнулась на человека, живущего в труднопроходимой северной части острова Хёгмаршё. Человек этот был церковным сторожем на пенсии, собиравшим на берегу плавник. Он-то и сообщил Саге, что пять месяцев назад нашел на острове мертвеца.
Сага отправилась с ним в обитаемую часть острова. Позади белоснежной часовни располагались дом сторожа и старый крематорий.
– Тело Юрека принесло глубинными течениями и выбросило на берег во время шторма в конце той зимы. – Сага не спускала взгляда с Йоны.
– Все сходится, – сказал Нолен. – Понимаешь, Йона? Все сходится. Он мертв.
– От Вальтера остался только торс и одна рука, – продолжила Сага. – Сторож рассказал, что перевез раздувшееся тело на тачке через лес и положил на пол в сарае за часовней. Но его собака как взбесилась от запаха, и сторожу пришлось отправить тело в старый крематорий.
– Почему он не позвонил в полицию? – спросил Йона.
– Не знаю. Он гнал самогон и мухлевал с пособием, – сказала Сага. – А может, у него уже начиналось слабоумие… Но он все же сфотографировал тело на мобильный телефон – на случай, если полиция станет задавать вопросы… и сохранил палец в холодильнике.
Нолен достал из папки распечатанную фотографию и передал Йоне.
Тот повернул фотографию так, чтобы свет люминесцентной лампы на потолке секционной не бликовал на распечатке.
На цементном полу рядом с красной газонокосилкой лежал раздутый торс без головы, под которым растеклась лужа воды. На побелевшей коже, отслоившейся на груди, виднелись три похожих на кратеры входных отверстия.
– Это Юрек. Это отверстия от моих пуль, – проговорила Сага, глядя на фотографии.
Глава 14
Нолен спокойными движениями выложил копии отсканированного отпечатка пальца, бланка с дактилоскопическими данными из отчета о задержании Юрека Вальтера и ответа из лаборатории.
– Совпадение абсолютное. У нас были и ДНК, и отпечатки пальцев… даже у однояйцевых близнецов не бывает одинаковых отпечатков, – пояснил он.
– Я и не сомневаюсь, что это палец Юрека Вальтера, – вполголоса заметил Йона.
– Отрезанный от уже мертвого тела, – подчеркнул Нолен.
– Йона, он умер, ты слышал Нолена? – Сага вытерла слезы.
– Палец могли отрезать от отрубленной руки, которая долго пролежала в соленой воде вместе с торсом, – возразил Йона.
Сага застонала.
– Чисто теоретически?
– Нолен, да скажи ты ему!..
Нолен снова поправил очки и посмотрел на Йону.
– Ты хочешь сказать, что он мог отрубить себе руку…
Он замолчал и посмотрел на Йону.
– Что, если Юреку неправдоподобно повезло и он выжил после трех ранений, проплыл по течению, выбрался на берег и остался жив? – серьезно сказал Йона.
– Ранения были смертельными, – запротестовала Сага.
– Юрек – солдат с детства, – напомнил Йона. – Он равнодушен к боли. При необходимости он сумел бы прижечь раны и ампутировать себе руку.
– Ты же сам понимаешь, что это невозможно, – устало произнес Нолен.
– Невозможно только то, что невозможно.
– Мы слушаем. – Сага снова опустилась на стул.
Бледный и сосредоточенный, Йона заговорил:
– Юрек нашел человека примерно своего телосложения и возраста. Выстрелил в этого человека так же, как ты стреляла в него самого… отделил голову от тела, останки бросил в воду где-нибудь у берега… он мог держать их в клетке или в рыбном садке.
– Вместе со своей собственной рукой, – тихо добавил Нолен.
– Для него в этом не было бы ничего странного. Он держал живых людей в могилах, навещал их иногда.
– То есть церковный сторож действовал в сговоре с ним?
– Юрек умеет заставить людей подчиняться.
Капли срывались с крана и, сверкнув, исчезали в решетке стока в полу.
Йона посмотрел на Нолена, на Сагу. Светло-серые глаза его потемнели, лицо покрывали капли пота.
– Я прав? Существует теоретическая возможность того, что Юрек все еще жив? – прошептал он.
Нолен умоляюще начал: “Йона…”, но кивнул.
– Хотя все это чушь собачья и ни черта не значит! – выкрикнула Сага и смахнула фотографии и отчеты на пол.
– Я не утверждаю, что думаю, будто он жив, – заметил Йона.
– И на том спасибо, Йона. Иначе все это было бы как-то странновато. Потому что я застрелила его и нашла тело.
– Точнее, один палец.
– Теоретически Йона прав, – признал наконец Нолен.
– Черт с вами. – Сага снова села. – Теоретически вы правы, но как бы вы ни крутили и ни вертели, логики тут нет изначально. Какой смысл Юреку пороть и убивать двух долбанутых извращенцев-рецидивистов в Норвегии и Германии?
– Да, на Юрека Вальтера это не похоже, – поддержал Нолен.
Йона закрыл глаза. Веки дрожали; он собирался с силами, чтобы продолжить рассуждения.
– У Вальтера были жертвы трех типов, – начал он, открыв глаза. – Первые – истинные жертвы, основные. Он не убивал их собственноручно, как в случае с Самюэлем Менделем.
– Именно поэтому так трудно было определить почерк, – вставил Нолен.
– Вторая категория – люди, которых он отнимал у своих основных жертв. Люди, которые наполняли жизнь его жертв смыслом.