Лазурные берега
Шрифт:
Сималуа ожидала Джефа неподалеку. Она будет сопровождать его в кухню. С тех пор как она приняла решение в его пользу, она следовала за ним буквально по пятам — и Джеф не знал, было ли это выражением ее любви или же она боялась возможной мести Духа. Но сейчас это было ни к чему. Высокая, очень худая Сималуа с коротко остриженными волосами была яркой, приметной женщиной. Кто-нибудь из белых гостей мог увидеть ее и спросить о ней у Дюфрена.
Джеф взволнованно улыбнулся.
— Сима, дорогая, они не хотят видеть в доме чужих рабов. И уже то, что я туда проберусь, является риском. А ты… хотя бы накрой
Сималуа послушно закуталась в платок. Джеф целеустремленно и с таким видом, как будто у него было на это право, отправился в кухню. На музыкантов, игравших возле одного из костров, он не обратил внимания, как не обратил внимания и на изящную молодую женщину, которая шла к музыкантам с миской риса, чтобы сесть рядом с ними.
Однако Бонни увидела Джефа — и чуть не выронила миску из рук.
— Джеф… — прошептала она. — Цезарь…
Бонни хотела подбежать к нему, но все же передумала и замедлила шаг. Джеф больше не был рабом. Он сбежал к бунтовщикам. Тогда что же он здесь делает?
Бонни ненадолго задумалась. Могло ли быть так, что он пришел сюда, чтобы увидеть Деирдре? Или похитить ее? Однако для этого рождественский праздник явно был неподходящим временем! Деирдре так часто выезжала одна на конную прогулку, здесь и в Кап-Франсе… Зачем тогда Джефу приходить на праздник, чтобы тайно встретиться с ней?
И вдруг Бонни все стало ясно. Странное настроение в поселке рабов, напоминавшее ей напряжение перед боем. Беспокойство в кухне. Желание слуг избавиться от Сабины — незадолго перед тем, как на столы будут подавать еду. А затем появился Джеф, без сомнения, посланный Макандалем! Повстанцы замышляли совершить отравление.
Бонни поставила миску на землю — ее руки дрожали слишком сильно, чтобы она могла ее удержать. Сердце Бонни билось часто-часто, однако она последовала за Джефом. Он шел в кухню… Именно этого она и боялась.
Девушка лихорадочно размышляла. Может быть, ей следовало побежать за Джефом, остановить его, попытаться помешать ему и слугам в кухне осуществить их намерения? Конечно, он испугается, может быть, даже выслушает ее. Но был ли у нее хотя бы один шанс? В кухне работало несколько дюжин заговорщиков. Одно слово Джефа — и они схватят Бонни и будут держать ее до тех пор, пока не завершат свое дело. Бонни думала о том, чтобы посвятить в происходящее Леона, объяснить ему и другим музыкантам, что замышляют заговорщики, но это, однако, заняло бы слишком много времени. Музыканты уже подогрели себя с помощью спиртного. Решительным повстанцам в кухне эти несколько человек, даже если бы они были трезвыми, так же мало могли оказать сопротивление, как и Бонни в одиночку.
Бонни бросила взгляд на ярко освещенные окна главного дома. Она не любила белых… Да, видит Бог, многих из них она отправила в ад. Но здесь… Почти триста человек, и среди них Виктор Дюфрен, который спас ей жизнь. Деирдре, которой Бонни восхищалась, пусть даже она и похитила у нее надежду на жизнь с Джефом. Фортнэмы, которые всегда хорошо относились к ней и что-то знали о Джефе… Бонни вспомнила, что Амали намекала на что-то такое.
И тогда девушка просто побежала вперед, мимо слуг в ливреях, которые указывали гостям дорогу, и, тяжело дыша, приблизилась к входу в большой зал, где должен был состояться ужин и где нарядные люди искали
— Что ты здесь делать?
Бонни вздрогнула, услышав за спиной грубый голос одного из слуг.
— Вон отсюда!
Бонни отчаянно всматривалась в толпу, однако видела только пышную одежду из шелка и парчи, напудренные белые лица, пышные парики, а также высокие прически. Было невозможно узнать кого-то с первого взгляда.
— Исчезнуть! Сейчас!
Еще один слуга схватил Бонни за руку, и девушка стала от него отбиваться:
— Я должна кое-кого найти…
— В чем дело, Бонни?
К ним приблизилась женщина в зеленом шелковом платье. Происшествие у входа в обеденный зал явно привлекло ее внимание. Эта женщина знала ее имя… Бонни пригляделась и облегченно вздохнула, узнав Нору Фортнэм.
Девушка хотела что-то сказать, придумать что-нибудь, чтобы объяснить происходящее и чтобы Нора приказала слугам оставить ее в покое. Но ничего не приходило в голову… Однако когда Нора увидела встревоженное лицо Бонни, она обратилась к слугам, успокаивая их.
— Все в порядке… Вас зовут Шарль и Луи, не так ли? — Нора ласково улыбнулась мужчинам. — Эта девушка пришла ко мне. Кажется, возникли проблемы с моими слугами… Идем со мной, Бонни, расскажи мне, что случилось.
Бонни больше всего хотелось броситься Норе на шею. Прежде всего потому, что та увела ее подальше от распорядителей, следящих за порядком в салоне, которые, возможно, тоже были заговорщиками. В нише между украшениями из цветов Нора и Бонни остановились.
— Что все-таки случилось, Бонни? У тебя такой вид, словно ты увидела привидение.
— Я увидела Цезаря! — вырвалось у Бонни. — По дороге в кухню. И я уверена, что он… он пришел от Макандаля…
Нора сразу все поняла. Она, казалось, не раздумывала ни секунды. Взглянув на обеденный зал, Бонни догадалась почему. Гости только что уселись за стол, и первый официант вышел из коридора, соединявшего зал с кухней. В руках у официанта была большая суповая миска…
Нора бросилась к нему. Она вроде бы нечаянно задела его и выбила миску у него из рук. Фарфор разбился, суп брызнул на белые брюки слуги…
Нора услышала пронзительные крики позади себя и выбила у следующего слуги вторую миску с супом, а затем вбежала в кухню. Слуги замерли. Все посмотрели на Нору — а затем на Джефа, который как раз собирался высыпать какой-то серый порошок в горшок с рагу.
— Джеф! — Нора знала, что ее голос от волнения стал пронзительным. — Джеф, какого черта ты здесь делаешь?
Джеф поднял удивленные глаза. Звук ее голоса и ее слова пробудили в его душе какие-то воспоминания. Неужели он уже слышал когда-то точно такие же слова? И даже не раз. Перед его мысленным взором промелькнуло видение: ребенок, который собирается положить руку на горячую кухонную плиту…
И сейчас Джеф узнал эту женщину. Это мать Деирдре, Нора Фортнэм. Но откуда она узнала его настоящее имя, ведь он не называл его даже Деирдре…
Сработал его инстинкт самосохранения. Джеф сунул мешочек с ядом в руки высокой худощавой женщине, стоявшей позади него. Сам он молниеносным движением выхватил нож, бросился к Норе и приставил ей нож к горлу.