Лазурные оковы
Шрифт:
— Плечо вывихнуто. Как это ты?
— Наскочил на старого друга, — пошутил Акабар и попытался пожать плечами.
Его лицо исказилось от боли.
— Интересно, что сказала Оливия хозяину, когда дала ему взятку? — тихо сказала Элия.
— Интересно, — так же тихо ответил Акабар, — где она взяла платиновую монету, чтобы дать ему взятку?
— Оливия повернулась к ним.
— Ты хочешь спать с этим, — спросила она, показывая на оковы на руки Элии, — или хочешь, чтобы я сняла их?
Пока Оливия возилась с железным браслетом, пришли двое слуг. Один нес большой медный таз, другой ширму. Они ушли и вскоре вернулись с огромным котлом и ведрами. Поставив котел на огонь, они показали, где находится колодец, если путешественникам понадобится вода.
Оливия заявила, что хочет мыться первой, и стала устанавливать ширму, чтобы закрыть медный таз.
— Ты не поможешь мне? — спросила она Элию.
— Как только ты избавишь меня от этой цепи, — ответила та.
— Черт возьми! — заворчала хафлинг. Она ударила цепью по наручнику, и тот раскрылся.
— У тебя действительно легкая рука, — поддразнила ее Элия. Она взяла ведра и пошла за водой. Акабар последовал за ней.
— Не нужно тебе с больной рукой таскать воду, — предостерегла Элия, наполняя ведро из колодца.
— Зато могу многое другое, — без улыбки ответил Акабар. — Я не только торговец, но и волшебник.
— Нам нужен врач для твоей руки, — продолжила Элия, не понимая, что обижает его.
— Пока тебя не было, мы разработали свой метод, — ответил волшебник, совершенно смутив Элию.
Его холодность задела ее. Девушка поняла, что даже если она не считает себя больше человеком, то Акабар так не думает. Если друзья не примут ее, то кто же тогда?
Неловкое молчание повисло между ними. Наконец Акабар переступил свою гордость — у них была более важная тема для обсуждения.
— Элия, я понимаю важность того, что сказал Моандер, того, что он заставил меня сказать и сделать.
Элия наполнила второе ведро и поставила его рядом с первым. Она тряхнула своими рыжими волосами и посмотрела под ноги.
— Он сказал, что вы мертвы, — ответила она, вспоминая ужас, охвативший ее в тот момент. Он лгал. Он мог лгать и до этого.
Акабар молчал.
— Что это значит? — спросила она. Объясни мне.
— Я был в его мыслях, — объяснил маг. Насколько я знаю, он говорил правду.
— Понимаю. Она посмотрела в колодец. Ее отражение в воде смеялось над ней.
Голем, гомункул — вот что о ней теперь думает Акабар.
— Это ничего не меняет, — сказал маг. Ты мой друг, и я буду помогать тебе, чего бы это ни стоило.
Элия положила руку на плечо Акабару, собираясь сказать ему, что ему нужно уйти, потому что она не хочет подвергать своего друга новым опасностям.
Но только она открыла рот, как в дверях появилась Оливия, замотанная в полотенце, и закричала:
— Вы несете воду или нет? Я замерзла, а котел уже кипит.
Элия взяла ведра и понесла их в помещение. Акабар шел сзади, качая больную руку и тихо проклиная маленького грязного хафлинга. С тех пор, как они встретились, Оливия изрядно ему надоела.
Пока певица мылась, плескаясь и напевая какую-то песню, Элия осмотрела раны Дракона. Сигилла Моандера на груди ящера исчезла, так же как и на ее руке.
Ее радость от этого открытия погасла, когда она увидела его повреждения. На бедре была полузажившая кровоточащая рана, а когда она дотронулась до ужасного кровоподтека на его боку, он дернулся от боли. Возможно, у него сломано ребро.
Девушка предложила сделать ему теплый компресс.
— Нам надо пойти за помощью, — сказала она. Если это возможно после того, как упала дракониха. Опять все целители заняты лечением жертв Дымки. Хотя это последний раз. Как вы встретились с ней?
Акабар, сидевший рядом с Драконом, толкнул его локтем.
— Ты расскажешь ей или я?
Ящер насмешливо фыркнул.
— Слушай. Дымка следовала за нами от Кормира. Она поймала Раскеттл, когда мы были в Айлаше, но Дракон победил ее и заставил помочь нам. Они спасли меня, когда Моандер решил пожертвовать мной. Он открыл волшебные врата из Эльфийского леса сюда, мы последовали за ним, в чем нам помог твой путеводный камень.
Думаю, мы его потеряли.
Дракон кивнул и потупил голову, явно пристыженный тем, что потерял ценность Элии.
— Потом Дымка скинула нас, хотя неясно, намеренно или нет она это сделала.
Она погибла, сражаясь с Моандером.
Элия подняла руку.
— Ты сказал, Дракон убедил Дымку. Ты хочешь сказать, Оливия.
— Нет, не хафлинг, а Дракон. Он может говорить, хотя мы его не понимаем.
Он использует…
— Запахи, — предположила Элия, вспомнив аромат фиалок в храме Моандера.
Акабар кивнул.
— Дымка поняла его. И Дракон без проблем понимает нас. Моандер говорил, что его народ называет себя сауриалами.
— Да, — вспомнив, ответила Элия. — Он еще говорил что-то о чистой душе — они хотели принести его в жертву, чтобы поработить меня.
— Он не только жертва, — объяснил Акабар. — В своем мире он паладин. Он может лечить. Нам нужно подождать несколько дней, и он исцелит нас обоих.
Элия посмотрела в глаза ящера.
— Ты вылечил меня, когда я вышла из пещеры Дымки в оплавленной кольчуге?
Дракон кивнул.
— И когда я повредила руку, ударив элементаль?
Сауриал снова кивнул.