Лазурные оковы
Шрифт:
— Моя власть над смертью была нужна чтобы оживить Малышку, поэтому я позволил маленькую меру предосторожности, чтобы контролировать ее, но Кассана — главный кукольник — дергает за нитки нас обоих.
Подвинувшись ближе к Пракису, Оливия увидела темно-синие прожилки давно умерших кровеносных сосудов и ощутила отвратительный трупный запах.
Ему не надо было дышать, чтобы говорить, и это придавало голосу странный, механический оттенок.
— Но почему тебе нужна я? — спросила Оливия. — Разве ты не можешь просто задушить ее и забрать жезл?
— Нет. Это может не сработать. Кассана очень умна. Она пускает свою жизненную энергию в жезл, так что ни я, ни Малышка не можем причинить ей вред, пока жезл у нее. Она знает, что я ненавижу ее, и знает, что жезл — это все, что стоит между ней и смертью от моих рук. Это ей нравится — это ее возбуждает.
— Поэтому ты хочешь, чтобы я украла жезл?
— Да. Затем я убью ее.
— Любопытно, как?
— Вот этим! — Воскресший из мертвых маг выставил вперед свой посох из темного дерева. Мне еще разрешено владеть этим. Это — посох силы. Ты знаешь, что он может делать?
Оливия кивнула, вспоминая балладу, написанную в честь Сайлины. Речная ведьма использовала такой же посох, чтобы убить дракона, напавшего на королевство. Хафлинг не хотела находиться где-нибудь около Пракиса и Кассаны, когда они наконец закончат свою» любовную ссору «.
— Не обижайся, Пракис — старые кости, но что получу я?
— Свободу и жизнь.
— О?
— Сейчас Фальш считает тебя своей собственностью. Неужели ты не можешь понять, что, насколько бы он не казался прелестным, он не хафлинг.
— Кто он?
— Я не знаю. Даже Кассана не знает, а это плохой признак. Более того, Кассана не любит тебя. Она никогда терпеть не могла соперничества, даже в малом. И она суеверна насчет удачи хафлингов. Она послала Фальша за тобой, чтобы быть уверенной, что ты не помешаешь им схватить пленников. Когда Фальш отвернется, она убьет тебя, выпотрошит, и использует твое тело, как сосуд для ее калмари. Если ты поможешь мне справиться с Кассаной, я избавлю тебя от общества Фальша.
Оливия сглотнула.
— Это веские доводы, но… ты можешь предложить мне какие-нибудь другие стимулы?
Она боялась гнева мертвяка, но подумала, что вопрос не повредит.
Пракис засмеялся, искренне забавляясь.
— Понимаю, почему Фальш выбрал тебя. Ты очень жадная, что сильно поразило даже его.
— Ну, жизнь коротка, как ты понял, и имеет смысл брать от нее все, что можно. Лучшее в жизни это даже не свобода, знаешь ли.
— Я знаю. Кассана накопила несметное количество богатств, спрятав их в подвалах под этим домом. Кроме того, что продавала и сдавала в аренду своих монстров, она еще сняла сливки с запасов Огненных Клинков, привлеченных к проекту создания Малышки. Все, что ты сможешь унести на своем пони, — твое, хотя, возможно, захочешь остаться здесь со мной и Малышкой, членом нашей семьи.
Мысль о жизни под одной крышей с мертвяком и Элией вызвала отвращение у Оливии, но слишком уж мало можно увезти на пони.
— Мы договоримся, но сначала, как жест доверия, скажи, кто такой Искусник?
Красные глаза Зрая Пракиса несколько мгновений сверлили хафлинга. Он, должно быть, решал, не принесет ли это ему вреда, наконец сказал ей.
— У него нет настоящего имени. Он дал Малышке разум, жизнь, имя Элия. Но он чувствует, что был проклят за это.
— Но он еще жив?
Лич кивнул, треща шейными позвонками.
— Кассана не любит выбрасывать своих любимцев. Он — пленник в подвалах. Но он абсолютно сумасшедший.
Оливия решила согласиться с мятом, и бойко спросила.
— Когда мы начнем революцию?
— Используй время, когда мы будем на церемонии, чтобы расставить по всему дому ловушки. Сиди и жди в засаде. А теперь прикинься спящей, пока я подготовлю пленников. И не дай тебе бог выйти отсюда, или меня заставят тебя убить.
Кожа на его лбу сморщилась, как будто он хотел грозно поднять брови, которых у него не было.
Затем он тихо, если не считать хруста костей, вышел из комнаты.
Оливия снова легла на кровать и закрыла глаза. Энергия, которую лич влил в нее, не давала заснуть. К тому же его предложение не давало ей покоя. Она легла на бок, спиной к двери, и задумалась. Хотя Оливия хотела, чтобы друзья Фальша поймали Элию, она огорчилась, когда узнала, что ее уже схватили. Ее вторая встреча с Фальшем не оставила у певицы таких очаровательных воспоминаний, как первая.» Незнакомцы всегда выглядят дружелюбнее, если выглядывают из-за горы монет «, — поняла Оливия. Сопровожденное прекрасным луиренским пивом, его предложение огромной власти звучало привлекательно, но Оливия никогда не интересовала власть. Особенно, если эта власть предполагает избиение людей до неузнаваемости.
Когда Оливия пила с Фальшом, то составила своего рода схему присоединения к их альянсу, чтобы раскрыть с помощью своих собственных способностей — скрытности и хитрости — намерения врагов Элии. По ее мнению, тогда надо было сообщить об этом Элии, похваставшись, как она преуспела там, где книжный червь — маг и чешуйчатый паладин ничего не смогли. Это должно будет произвести впечатление на них.
Но план сработал не слишком здорово, и сейчас она была поймана в ловушку, маленький паук в паутине огромного паука. Она смогла придумать только три возможных пути: спастись бегством и жить в достоянном страхе — освободить других и бороться или присоединиться к альянсу, подчинив себя всему, что Фальш и Кассана приготовили для нее.
Она не брала во внимание план лича. Он был слишком уж опасен.» Кассана может зажарить меня, как банан, — поняла Оливия, — если я подойду ближе, чем на двенадцать дюймов к ее жезлу «.
Оливии не нравилась идея быть на подхвате. Кроме того, договор с этими людьми — дело очень рискованное. Их партнеры имели странную привычку умирать один за другим.
Оливия допускала, что сама, возможно, слишком жадна и амбициозна, но эти люди — жестокие и несговорчивые, ничто не сможет поднять ее до их уровня.