Лазурный берег
Шрифт:
...В тот же самый момент о том же самом — о проблеме публичности — рассуждал Сергей Шалашов, прогуливаясь по набережной Круазетт с юным петербургским критиком Колей. Шалашов благоволил к Коле, учил его уму-разуму и уж тем более взял над ним шефство на фестивале, куда Коля попал впервые.
— По существу все они глубоко несчастные люди — эти звезды. Если даже мне, достаточно скромному телеведущему, дарят матрешки, то представь себе, какой шквал внимания обрушивается на актеров... Они ни на минуту не могут остаться наедине с самим
— Что? — пролепетал юный Коля.
— Он ее съест! — торжественно провозгласил Шалашов.
— Да ну! — не поверил Коля.
— Квентин, привет! — сказал Шалашов Тарантино.
— О, Сергей, хэлло! Как дела?..
— Хорошо. У меня есть для тебя подарок.
— Не может быть! Он не слишком большой? У меня много вещей, и, если ты подаришь мне самурайскую катану, мне будет некуда ее положить!
— Нет, Квентин, это маленькая матрешка. Вот она,— Сергей протянул Тарантино егоровскую матрешку.
— Прекрасная матрешка! Она открывается. И внутри такие же, так? — Квентин стал извлекать матрешек.
Юному критику Коле казалось, что он грезит наяву.
— Ты, как всегда, прав, Квентин!..
— Значит, и ее нужно внутрь?.. Так, Сергей?
— Точно, Квентин!
Тарантино сделал вид, что хочет проглотить матрешку. Коля схватился за сердце. Но в последний момент Тарантино швырнул матрешку за спину, и ее автоматически сцапал на лету чей-то английский бульдог.
И удивленно завращал буркалами: что это я проглотил такое...
— Вам автограф?..— устало спросил Белов.
— Не совсем,— Рогов вытащил удостоверение.— Мы из милиции. Санкт-Петербург. По важному делу.
— Боже мой, и здесь милиция! — ужаснулся Белов.— Ну проходите, коли пришли...
— Сокуров — сильный режиссер,— кипятился Егоров, словно кто-нибудь доказывал обратное. Но Кристина просто смотрела ему в рот и ничего не доказывала.— Да, в фильме про Ленина он допустил историческую неточность. Там показано, как перед умирающим Ильичом расставляют на тропинке грибы, а он тычет в них пальцем и кричит «пуси-пуси», будто сам их нашел. В реальности ему инсценировали охоту — он «стрелял» в птичек из пальца и кричал «пиф-паф». Да, это ошибка! Ну и что?.. Гений имеет право на ошибку! Сокуров — настоящий художник!.. Хотя многие его не понимают. Не доросли. Он приглашал меня на одну картину, но я не смог. Был занят в другом проекте.
И Егоров — как бы случайно — дотронулся до Кристининой коленки. Они уже перебрались с пляжа в уличное кафе. На Кристине был умопомрачительно короткий сарафан. Она пила кофе-гляссе. Возбужденный Егоров хотел пива, но заставил себя ограничиться чаем. Торопиться некуда — впереди целый вечер...
Прямо ток через весь организм, честное слово! Нет, какая девушка!.. Красивая, соблазнительная, умная, умеет слушать (генерал Сан Саныч часто говорил, что это первый признак ума), интересуется кинематографом.
— Обалдеть! — воскликнула Кристина.— И все-таки, Сергей, кто вы?..
Как страховой агент, Кристина любила определенность. Загадочность собеседника ее слегка смущала.
— Если вы составите мне компанию на сегодняшний просмотр, обязательно узнаете,—торжественно объявил Егоров.
— Но у меня нет билета...
— Я вас приглашаю,— махнув рукой, Егоров едва не снес со стола маленькую вазочку с желтым цветком, названия которого он не знал. Но обратил внимание на цвет — цвет разлуки. Быстро переставил цветок на соседний столик.
— Вы серьезно?! — едва не взвизгнула Кристина.
— Абсолютно,— Егоров помахал билетом.— Такими вещами не шутят. Пригласительный на две персоны. Вы украсите фестиваль.
— Ой...— Кристина схватилась за сердце.—Тогда мне надо успеть подготовиться. Представляете, у меня страшная трагедия.
— Что случилось? — мужественно спросил Егоров, готовый прийти на помощь.
— В номере нет фена. Хотя турфирма гарантировала. Вернусь, такой скандал устрою!..
В голосе ее зазвучал металл. Верилось, что скандал турфирме она и впрямь устроит.
«Решительная»,—с умилением подумал Егоров.— Надо помочь ей в Питере. Навести хорошенького шухера на эту горе-фирму».
— Вам и без фена хорошо... — начал Егоров, но в этот момент Кристина разревелась. С места в карьер. Слезы потекли мгновенно, как по заказу. Как кран повернули. И так же обильно, как водопроводная вода. Прямо струями... Кристина упала лицом на столик (Егоров едва успел убрать чашку кофе), трагически расплескав волосы. Все ее гибкое тело судорожно вздрагивало. Как рыба на песке.
— Нет фе-ена! — выла Кристина.— Обману-ули! «Впечатлительная,— с еще большим умилением подумал Егоров.— Эмоциональная!»
Утешая Кристину, он имел возможность подержаться за самые разные части ее тела.
И Кристина ничего против не имела.
Утешать ее, однако, пришлось добрых полчаса. Егоров аж вспотел. Думал: «Чувственная!»
Успокоилась страховой агент столь же стремительно, как завелась. Будто на кнопку нажали. И слезы мгновенно высохли.
«Умеет взять себя в руки,— подумал Сергей Аркадьевич.— Ах, что за девушка! Подарок судьбы! И одна в номере живет!.. Не то что мы в нашей общаге».
— А что за фильм? — спросила Кристина совершенно нормальным голосом.
— «Герой нашей эпохи». Про б... бизнесменов, Наш, отечественный фильм. Единственный на фестивале фильм из России. Билетов было не достать. Белов в главной роли.
— Олег Белов?! — взвизгнула Кристина.
— Неплохой, кстати, парень. Мы вчера с ним обедали... икрой морского ежа.
— И как икра? — заинтересовалась Кристина.— Вкусная?
— Между нами: порядочная дрянь. Просто давно собирался попробовать. Вообще же я не люблю всю вот эту... экзотику. Всех этих, извините за выражение, анчоусов. Я сторонник простой пищи. Картошка, пельмени, устрицы...