Лебединое озеро Ихтиандра

Донцова Дарья

Я не успела кивнуть, как Ибрагим молнией заметался по шашлычной. Через пять минут он поставил на стол фарфоровый чайник, стаканы и корзинку с булочками.

Я глотнула темно-коричневый напиток и вздохнула:

– Хорошо!

– Лучше чая ничего нет, – убежденно сказал Ибрагим. – Мигренью страдаешь?

– С детских лет, – подтвердила я.

– У меня мама от нее мучилась, – с сочувствием произнес мужчина. – А как шестьдесят исполнилось, словно рукой сняло.

– Буду ждать и надеяться, что мне так же повезет, – засмеялась я.

– Очень маме плохо было, – продолжал

Ибрагим.

– Сегодня у меня головная боль какая-то странная, – разоткровенничалась я, – с галлюцинациями, звуковыми. Я слышала голос.

Ибрагим еще раз наполнил мою чашку.

– С Пушкиным разговаривала?

Я засмеялась.

– Нет, дух великого поэта ко мне не приходил. Сначала столкнулась на улице с сумасшедшей женщиной, а потом испугалась. Показалось, что ее безумие перешло ко мне.

– Шизофренией заразиться нельзя, – возразил Ибрагим.

Я кивнула.

– Знаю. Но все равно испугалась. В моей голове звучал голос, он меня пугал, а потом, уже здесь, в кафе, в мозгу затрещало.

– Затрещало? – переспросил мужчина.

Я попыталась описать ему свои ощущения.

– У нас с бабушкой когда-то, сто лет назад, была «Спидола». Чтобы перестроиться из одного радиодиапазона в другой, следовало вращать ручку. Ну, не нравится тебе программа на станции «Юность», хочешь попасть на «Маяк» – вертишь ручку и слышишь: «пш-ш… тр-рр». В моей голове сегодня трещало так, словно в ней была та самая «Спидола».

Ибрагим сложил правую руку ковшиком и погладил подбородок, потом вдруг встал и резким движением сдернул с меня курточку.

Я отпрянула. Неадекватное поведение собеседника меня напугало.

– Ну, и где оно? – протянул Ибрагим. – А! Смотри.

Тонкие пальцы кавказца приподняли воротник моей ветровки.

– Видишь?

– Что? – прищурилась я.

Ибрагим отковырнул нечто круглое, положил на ладонь и поднес к моему лицу.

– Ну? Поняла?

– Нет, – искренне ответила я, – курточка совсем новая, я приобрела ее недавно, в самом конце августа. И под воротничок не заглядывала. Похоже, там хранилась запасная кнопка.

– Запасная кнопка, – широко улыбнулся хозяин шашлычной, – запасная кнопка!

Я решила пояснить:

– К одежде часто прилагается фурнитура, пришивают с изнанки лишнюю пуговицу, на случай потери основной.

– Это не кнопка, – вздохнул Ибрагим. – Передатчик.

– Что? – подпрыгнула я.

Он положил пупочку на стол.

– Когда-нибудь смотрела сериалы про шпионов?

– Иногда, – тихо произнесла я.

Ибрагим потрогал пальцем «кнопку».

– Хорошая модель. Но не новая, ей лет пять, сейчас придумали совсем крошечные устройства. И накладными постепенно перестают пользоваться. Опасно.

– Накладными? – переспросила я.

– Встретил я приятеля на улице, – нараспев заговорил шашлычник. – Обнял его, поцеловал, по плечам похлопал, и мы разошлись. Я сел в машину, включил ноутбук – и слышу все, о чем друг разговаривает, могу видеть, с кем он встречается. Потому что прикрепил к нему аппаратуру. Или случайно столкнулся с незнакомцем в толпе, извинился, даже отряхнул ему пиджак. Дальше понятно – где-то в вещах человека останется «жучок». Удобная вещь, но есть у нее и отрицательные стороны. Снял объект слежки плащ – все, он вне зоны действия. И при тщательном осмотре «жучок» обнаружит. Поэтому сейчас используют чип. При помощи особого шприца вводят его около уха. Маленький такой, меньше рисового зерна, и порядок.

Лишь теперь я сообразила, что Ибрагим разговаривает совсем не так, как раньше, когда я влетела с улицы в его крохотное кафе. Он больше не повторяет постоянно «а?», произносит длинные фразы, не отделывается односложными предложениями.

– Ты кто? – прошептала я. – Откуда знаешь столько про «жучки»?

Ибрагим навесил на лицо простодушное выражение жуликоватого торгаша.

– Слушай, а? Зачем много вопрос задаешь, а? Шашлык-машлык жарю, а? Вкусно, а? Чай пей!

Я притихла, потом спросила:

– Полагаешь, девушка была не сумасшедшей?

Ибрагим почесал Фину за ухом.

– У собаки радиоошейник. Тот, кто планировал операцию, о нем не подозревал. Шерсть густая, не видно, что на шее висит. Девушка тебя обнимала, сунула под воротник «говоруна», ты села в машину. А «жучок» сработал как пульт. Она включила дрессировщика, псу стало больно, его начало бить током.

Некоторое время назад Дегтярев рассказал мне, что в Москве была обезврежена банда грабителей банков. За преступниками гонялись давно, но они всякий раз оказывались хитрее милиции. Помогла следственно-оперативной бригаде молодая мамаша. Она мирно сидела в парке, читала книгу, коляску с малышом поставила поодаль в тени под раскидистым деревом, а при себе имела радионяню. Для тех, кто не знает, что это, поясню. Вместе с памперсами, ортопедическими сосками и электростерилизаторами бутылочек в России появился замечательный прибор. Кладете около младенца передающее устройство, при себе оставляете принимающее – и можете спокойно убирать квартиру или готовить, не бегая каждые пять минут на балкон, где стоит коляска с дитятей. Кряхтение крошки услышите издалека.

Так вот, читала мамочка в парке, и вдруг из ее радионяни полетел… диалог мужчин, которые обсуждали ни больше ни меньше как время, когда банда планировала ворваться в отделение банка. Женщина оказалась храброй, она мгновенно позвонила «02», и ошарашенных уголовников взяли тепленькими. Совершенно случайно радионяня настроилась на частоту, по которой главарь группы, сидя в микроавтобусе, переговаривался с подельником, находившимся в офисе банка под видом простого клиента.

– Понимаешь? – спросил Ибрагим.

– Я хотела успокоить Афину, – забормотала я, – собралась погладить, а ее совсем скрючило. Она вывалилась из джипа и примчалась в кафе.

– Чем ближе к ней ты подходила, тем больней ей было, – кивнул Ибрагим. – Ага?

– Ага! – повторила я. – Ага!

Кавказец спросил:

– Вспомнила что-то интересное?

– Безумная девушка во время разговора со мной несколько раз затихала, потом склоняла голову к плечу, – забормотала я, – трогала пальцем ухо, замирала на секунду, произносила ни к селу ни к городу: «Ага» – и продолжала нести чушь.