Лебединое озеро Ихтиандра
Шрифт:
Я обернулся: батюшки! Почти на самом краю сидит Костя!
Софья всплеснула руками.
– Когда Патрик мне об этом рассказал, я так испугалась! Бедный, неразумный мальчик! Он же мог запросто свалиться!
Психолог кивнул.
– Точно. Я взял с Константина честное слово, что он никогда не полезет на чердак. Но парень его постоянно нарушал, ему очень понравилось на крыше.
– Наивный, – всхлипнула хозяйка, – не понимал, что может упасть! И в конце концов это случилось. Лестница-то неудобная. И еще хорошо, что
Я покосилась на железную скульптуру, громоздившуюся в десяти сантиметрах от лестницы. Софья совершенно права, складная конструкция не самая безопасная, пользоваться ею надо с осторожностью. Подозреваю, что Костя не думал об опасности. И кто догадался поставить здесь отвратительную композицию из прутьев, которые обычно используют при создании бетонных блоков? Ужас просто, а не предмет интерьера!
Патрику нельзя отказать в наблюдательности. Он заметил мой взгляд, устремленный на «шедевр», и тут же заявил:
– Страшное уродство! Один из наших спонсоров, очень богатый и достойный человек, во время очередной поездки в Париж посетил музей современной скульптуры. Что его туда повлекло, непонятно, ранее олигарх не был замечен в любви к искусству. Но он погулял по залам и решил, что тоже так ваять сможет, приобрел помещение для мастерской и соорудил вот это!
– Называется «Весна в разгаре», – вздохнула Софья.
Я окинула взглядом шедевр олигарха.
– Шикарная весна! А почему она стоит именно тут?
Хозяйка потупила взор.
– Безвозмездный дар спонсора. Игорь давно нам помогает деньгами. Мы ему очень благодарны и…
– Ну что мы могли сказать такому человеку, когда он протягивает вязанку железяк и говорит: «Специально для «Приюта доброй Клары» создал «Весну в разгаре», – перебил ее Патрик. – Софья вообще хотела ее поместить в гостиной, дескать, Игорь обидится, если презент подальше запихнуть. Но я настоял на своем, и железная жуть живет в укромном углу второго этажа.
– Ваще-то она всегда у кресла стояла, – вдруг сказала Лена, – в противоположном конце холла, а сейчас почти под лестницей очутилась!
– Ох уж этот Костя, – вздохнула Софья, – несчетное количество раз ему повторяла: убираешь помещение, ничего не переставляй. Но, к сожалению, у мальчика в одно ухо влетает, из другого вылетает.
Я поежилась.
– Хорошо, что Костя не упал на «Весну», в противном случае прут мог проткнуть его. Очень опасно оставлять такую конструкцию поблизости от неудобной лестницы.
Софья зажала рот рукой, Патрик вздрогнул.
– Вы правы! Все! Хватит! Завтра же эта хрень отправится в сарай. Олигарх может дуться, сколько его душе угодно.
Лена хрипло рассмеялась.
– Да ладно вам языками мотать! Нормальная лестница! Глядите!
Никто из присутствующих не успел ойкнуть, как Привалова ухватилась руками за перекладину, подтянулась и начала быстро подниматься под крышу.
– Проще некуда, – приговаривала она, – раз, два…
Я опустила глаза. Девушка, нацепившая юбку длиной в пять сантиметров, не должна лазить по лестнице, потому что все увидят ее нижнее белье.
– Елена, спускайся, – приказал Эдик.
– Да, деточка, – пробормотала свекровь, заливаясь краской смущения, – лучше постой рядом с нами…
Довершить фразу хозяйке приюта не удалось. Ноги Лены соскользнули с одной из перекладин.
– Ой! – закричала я. – Сейчас она шлепнется.
Но Лене удалось зацепиться руками за боковины, и она замерла.
– Отвратительная беспечность, – взвился Эдуард. – Ты опять наклюкалась! Смоталась ночью в бар? Я просил, внушал: «Елена, не пей! Не бухай», ты ведешь себя, как матрос, удравший в самоволку! Е-мое!
Продолжая орать, муж обхватил ноги жены и снял ее с лестницы, она глупо захихикала.
– Эдуард! – укорила сына хозяйка. – Ну и выражения!
– Мама, – поморщился Эдик, пытаясь удержать издающую квакающие звуки Лену, – давай отбросим церемонии и наконец признаем: моя жена алкоголичка.
Софья опустила голову.
– Здесь Даша. Что она о нашей семье подумает?
Эдик перестал бороться с женой, та села на пол и стала с интересом разглядывать свои пальцы.
– Света, Дарья, да и другие наши гости не слепые, – сказал Эдуард, – да, проблема Елены сразу не бросается в глаза. Но нам лучше не замалчивать ситуацию.
– Ты ошибаешься, – захныкала Лена, – я трезвее папы римского!
Муж демонстративно подергал носом.
– Ну и что? – простонала Привалова. – Это аромат жвачки, тройная мятная свежесть. Где спиртное?
Эдуард прищурился.
– Старый трюк пьяниц – жвачкой перебить запах выпивки! Боже, я пытался тебя уважать, но не получается.
– Ерунда, – заорала Привалова. – Не фига на меня всех собак вешать. Ну да, воняет! Но не спиртным, а чем-то другим!
Поскольку я в данный момент оказалась ближе всех к супруге Эдуарда, то именно мне под нос она подсунула свою правую ладошку. Я уловила знакомый запах. Узнать его мне не удалось, но аромат тот же, что витал вокруг несчастного Кости.
Патрик нажал кнопку, лестница практически беззвучно втянулась под потолок.
– Пойдемте спать, – засуетилась Софья. – Поздняя ночь!
– Только пули свистят по степи, – неожиданно процитировал старую песню Патрик. – Давай, Лен, я помогу тебе встать!
– Не хочу, – закапризничала та, – надоел! Отвали, гнида! Не лезь!
Софья укоризненно покачала головой и покосилась на меня. Владелице приюта было явно стыдно, что посторонний человек слышит эти слова. Как большинство женщин, Мурмуль не хотела выносить сор из избы. Какие бы проблемы ни случались в семье, посторонние о них знать не должны. Не важно, что внутри дома осыпалась штукатурка, главное, фасад покрыт мрамором.