Лечиться будем
Шрифт:
– Где?
– угрюмо спросил Артём.
– В кухне, - буркнул Павлик.
Стратополох прошел в кухню. Возле загроможденного чем попало стола сидела, распустеха распустехой, пьяненькая Виктория в халате и курила три сигареты сразу: одна дымилась во рту, другая - в пепельнице, третьей супруга дирижировала в такт мыслям.
«Интересно, закурить попросит?» - мелькнуло в голове.
– Дай закурить!
– грубо потребовала Вика, заметив наконец Артёма. При этом окурок выпал у нее изо
Стратополох нагнулся, поднял, погасил огонек в пепельнице. Потом, не спуская глаз с жены, молча опустился на табурет.
То есть попросту взяли и раскодировали. А вроде говорили, только побочные последствия уберут… Или там все уже настолько перепуталось, что потяни за одну ниточку, целый узел распустишь?
– Ну ты дашь мне вообще спички или нет?
– все более раздражаясь, продолжала она.
– Дальше что? Даль-ше что?! Спичек я достойна… по крайней мере… Любить твою в три обаяния мать!.. Спички дай… Спички!
– взвизгнула она нарочито пронзительным голосом.
В дверях кухни появился Павлик с утюгом. Утюг фыркал и поплевывал.
– Да отправь ты ее обратно! Пусть снова закодируют!
– А ты молчи!
– немедленно отозвалась невменяемая Виктория.
– Сопля!
– Сам сейчас позвоню!
– пригрозил сын.
– Павлик, - процедил Артём.
– Ты же Стратополох, а не Морозов…
– Морозов?
– Да был один такой… юный натурал…
– М-м… - застонала Виктория.
– Что ж такое? Любят - и фамилии не спрашивают… Спички мне можно вообще?..
Не выдержав, Артём поднялся с табурета и со стуком положил перед ней на стол зажигалку.
– М-м… А сигарету?
– Сигарета у тебя в руке.
Виктория непонимающе уставилась на то, что было у нее зажато между указательным и средним пальцами. Внезапно пришла в ярость, кинула окурок в стену, завыла, затопала ногами. Тапочки разлетелись по кухне.
Артём затушил искры, отправил сгоревшую до фильтра сигарету к первым двум и пошел звонить в диспансер.
– Да понимаете… - ответили ему.
– Мы вообще-то хотели ей недельку отдыха дать…
– А нам?
– Что - вам?
– Нам с сыном вы недельку отдыха дать не хотите?
– Что?.. Совсем плохо?
– Совсем.
– Ну давайте хоть денька через три, - взмолились в трубке.
– Очередь у нас! Хуже, чем перед выборами тогда…
– Три дня выдержим?
– дав отбой, мрачно спросил Стратополох сына.
– Три дня?!
– ужаснулся тот.
В кухне что-то грохнуло. Кажется, разбилось.
Пошел, посмотрел. Напольная ваза. Та самая, куда он поставил вчера большую, как кочан, розу. Сама роза лежала в луже среди обломков.
– Какие проблемы?
– с вызовом спросила Виктория.
А
– патологическая ревность. Не дай бог вспомнит сейчас про Пуговку - и прощай, кухня со всей утварью…
Стратополох скривился, как от боли.
– Уй-юй-юй-юй… - презрительно сказала Виктория.
– Расхныкался! Поди Безуглову пожалуйся…
Перевести, что ли, стрелки на Президента? Всё безопаснее…
– Безуглов как раз нормальный мужик, - процедил Артём.
– В отличие от некоторых…
Круто повернулся, вышел в большую комнату. Там он принял таблетку, и отчаянное беспокойство сменилось спокойным отчаянием. Потом достал из шкафа портрет.
– Не смей!
– завопила Виктория, когда муж, появившись на кухне, полез прикреплять изображение на прежнее место.
– Сними этого урода! Он нас зомбирует!
– И правильно делает!
– огрызнулся супруг.
– Вот попробуй только сорви!
Ссору прервал телефонный звонок. Так и не успев водрузить портрет, Стратополох подошел к телефону.
– Привет, - сказал Безуглов.
– Чем занимаешься?
– Портрет твой на стенку вешаю, - хмуро ответил Артём.
– А серьезно?
– Куда уж серьезней! Вот он, под мышкой.
– Выкинь его на фиг, - посоветовал Президент.
– Слушай, что-то я в прошлый раз был не в лучшей форме… А разговор-то у нас вроде интересный завязывался… Короче, выходи давай. У меня тут личное время образовалось. Сейчас за тобой заедут.
Артём замялся. Последняя судорога неловкости.
– Да видишь ли… Есть определенные сложности…
– Что за сложности? Артём объяснил.
– Какая очередь?
– пристыдил его доктор Безуглов.
– Какие три дня? Сейчас приедут, отвезут, закодируют… Тоже мне, сложности!
– Нет, но… Вдруг закодируют, да опять как-нибудь не так…
– Как скажешь, так и закодируют.
«Да пошло оно все к черту!
– обессиленно подумал Стратополох.
– «Последнее прибежище», учет-переучет…»
– В общем, давай там… - подбил итог Президент.
– Отправляй - и выходи.
Положив трубку, секунды три Артём пребывал в оцепенении.
– Павлик, - позвал он, сделав над собой усилие.
– Сейчас из диспансера приедут. Расскажешь им, какой бы ты хотел видеть свою маму. Я бы и сам, но мне, прости, некогда… Все понял?
Судя по выражению физии, ничегошеньки юннат не понял, но на всякий случай покивал.
Ну-с, Артём Григорьевич, пойдемте зарабатывать пенсию.
С этой мыслью Стратополох двинулся к дверям, потом остановился и, хихикнув, пожал плечами.