Лёд Апокалипсиса 2
Шрифт:
Без огонька обсудили возможность его забрать на Базу (никому не понравилось, это против правил безопасности) или вообще отпустить с миром.
— Цель у нас простая была, если помните. Не развлечение, а определение источника угрозы. Поэтому. Так. Снег идёт. Кабыр, а если мы его перетащим в другое место, наследим? Могут нас найти? А там потолкуем ещё, может раскрутим на ещё какую-то инфу.
Хакас покрутил головой, подумал, после чего неуверенно кивнул. На этом и остановились.
Спустились. Пленник всё ещё лежал на полу, но недовольно зыркал.
— Ты сможешь пойти своими
Достали планшет Дениса, открыли карту. Покрутили, выбрал место.
— Вот сюда, напротив арбитражного суда и ТЦ Эстетика, угловая девятка. Пойдёт?
— Туда нельзя, — пробурчал из-за спины Жрец. — Там рядом лагерь выживших. Бывшие менты, могут застрелить.
Мы переглянулись. Пленник продемонстрировал некислую осведомленность о районе, что само по себе наводит на мысли. Другой вариант предложил Денис.
— Тогда в противоположном направлении, на юго-восток, там графские конюшни. Кирпичная двойка царских времён, до конца не занесенная, там только стройматериалы для реконструкции и нихера ценного нет. Почти два километра.
Вопросительно посмотрели на пленника, он смолчал. А я подумал, что если тройки «новых расистов» занимают обзорные позиции, то место нужно выбрать напротив, скучное и нефотогеничное, так меньше шансов напороться на новоявленное дворянство.
Собрались, Кабыр проверил нет ли подозрительной активности на поверхности, то есть, спокойно ли за околицей. Я, как самый тяжелый (буквально), привязал к себе пленника на всё том же длинном тросу. Взгляд его, беспокойный, суетной, оценивающий, на нас, на обстановку — мне не понравился.
И, через какие-то двадцать пять минут он мои подозрения оправдал. Падла.
Длинная узкая наледь, возникшая между трехэтажным ангаром и окаменевшими клёнами занесенного парка. Очередная причуда новой ледниковой природы. Наклонный обрыв слева порядка восьми метров. И он прыгнул. Шёл передо мной, в голове колонны Кабыр, мы в центре, замыкал Денис. Никто и крякнуть не успел. Пригнулся так смешно. На что надеялся? Сиганул вниз, меня почти сразу же увлекло следом рывком веревки. Правда, у меня-то руки и ноги свободны, в левой топор. Распластался инстинктивно, перевернулся, ударился челюстью, воткнул в лёд топор. Он дзенькнул, за что-то зацепился, рука предательски хрустнула (или мне показалось) и обиженно заныла.
На что мать его надеялся? Так и не узнали его имя. Вообще ничего больше не узнали. Подлец без затей сломал себе шею. Меня чуть не угробил. Мы потратили ещё пятнадцать минут чтобы парни нашли безопасный подъем для меня, а я всё же решился снять с него комбез в качестве трофея, осмотрел тело (было даже некоторое желание сделать ему контрольный в голову), прикопал в снегу, прямо по месту гибели.
Рука болела, тело ныло, отдавало в нижнюю челюсть, хотелось жрать. Мучительно поднимался, опираясь о спасительный топор, петлял по наклонной, смыкаясь маршрутом с остальными. Кабыр заметно нервничал,
Несмотря на мороз снаружи, в здании оптимистично пахло свежей древесиной и краской. Конюшни использовались при СССР как второстепенный склад стройматериалов для местного треста, потом почти двадцать лет простояли пустыми, и только местные неформалы собирались под его стенами чтобы развести костёр, петь под гитару, пить портвейн, курить траву, рисовать на стенах странные граффити. Как поведал Денис, пару лет назад какой-то солидный бизнесмен с армянской фамилией выкупил за бесценок здание и хотел сделать из него спортивный и торговый центр средней руки, для чего затеял масштабный ремонт.
Не успел. У природы своё представление о планах на жизнь.
Здание разграблено не было, всё богатство помимо небольшого количества строительных лесов, пиломатериалов, каких-то остатков окаменелой краски и порванного синего строительного комбеза с надписью «ТулаДорСтрой» — только часть тех самых граффити.
Костры, впрочем, пару раз жгли.
Уютное «помещение», три стены, пыльный щит в качестве двери частично закрывает широкий полутораметровый вход. В потолке дыра, куда уходит дым и изредка просачиваются снежинки.
Развели костёр из полуразбитых (кем-то до нас) поддонов. Сразу стало тепло и уютно.
Достал телефон. Заряд процентов пятнадцать. Хватит и этого. Номер «1111». Короткий гудок.
— Клим Ворошилов! Алло!
— Я Климентий.
Железный мозг обучался, становился в чем-то умнее, по моим ощущениям здорово прибавил в развитии. Хотя и стоит помнить, что он, для начала знакомства с человечеством без зазрений совести убил семнадцать человек, так что это развитие может быть опасным.
— Что по маячкам?
— Полагаю, мне удалось засечь одиннадцать GPS трекеров-ошейников для собак, которые хотя и требуют подзарядки, тем не менее функционируют. И все они относятся к одному изготовителю, «TK STAR».
Покрутил в голове услышанное. Ну и что что собачий? Мы сухой собачий корм жрали в рейдах только в путь, давно отбросив все сантименты и предубеждения. Плохая новость в том, что «оно» работает.
— А где ближайший? Можешь сконнектить планшет Сотникова и показать на карте?
— Могу. Точнее, смогу, когда вы будете на Базе. Я коммуницировал все доступные мне устройства, однако плотности сигнала для преобразования и корректного отображения не будет достаточно. Источник сигнала приблизительно в девятистах метров от вашей локации.
Денис покрутил планшет, вышло что это чуть восточнее Бабушкинского парка, после чего озвучил очевидную мысль.
— Надо думать, трекер на нашем покойнике. Интересно, будут его искать? Может, устроим засаду?
В задумчивости пожевал губу, одновременно с неудовольствием отмечая, что если маячок был на пленнике, то именно я его и пропустил, потому что самолично его ощупывал, причем дважды. Однако же совпадение — маловероятно.