Лед и алмаз
Шрифт:
К счастью, этот непредвиденный пассажир не был солдатом, а иначе я, разумеется, не поручил бы заботу о нем Черному Джорджу. Воевать же с менее опасным противником он был вполне горазд. Например, с таким противником, как эта ученая крыса из «Светоча». Именно одна из этих гнусных тварей и попалась нам навстречу, когда мы ворвались в десантный отсек Ми-ТПС.
— Держи его, Жорик! — скомандовал я, указав напарнику на подскочившего от неожиданности «толстолобика». Длинный и тощий, он не носил доспехов поверх своей мешковатой зимней униформы и выглядел
Ладно, хрен с ним, с этим ублюдком — не до него мне сейчас. Пускай пока Дюймовый с ним потолкует. Чем хорош такой напарник, так это тем, что ему не надо напоминать о том, чтобы он не переусердствовал с жестокостью. Черный Джордж был безжалостен к биомехам, но к людям — даже своим заклятым врагам — в силу своего простодушия он кровожадности не питал. Ну, разве что изредка, когда это являлось для него вопросом жизни и смерти.
Как гласит спецназовская мудрость, чем внезапней и нахрапистей штурм, тем больше ошеломлен и меньше сопротивляется противник. Не мой, конечно, это стиль, но бывают ситуации, когда даже мне приходится действовать наглостью и грубой силой.
Стращать пилота угрозами и склонять его к сотрудничеству у меня не было времени. Поэтому я просто вытащил его за шиворот из кресла, швырнул на пол и несколько раз наподдал заложнику ногой по ребрам. Не слишком сильно — вертолетчик был нужен нам живым и здоровым, — а только чтобы он накрепко усвоил, кто теперь здесь босс и чьим приказам нужно беспрекословно подчиняться.
— Разуй уши и слушай внимательно! Дважды повторять не стану! — рявкнул я, отбирая у пилота пистолет вместе с поясом и кобурой. — Знаешь, кто я такой?
— Так точно! Вы — Алмазный Мангуст! — подтвердил съежившийся в ожидании новых побоев пилот, молодой парень, похоже, всего лишь год или два как закончивший лётную учебку.
Еще бы он меня не признал! Даже не имей он понятия, кого ищет в пустоши Грободел, семь намертво вплавленных мне в тело алмазов говорили сами за себя. По ним меня мог запросто опознать любой, кто хотя бы краем уха слышал об Алмазном Мангусте. А в Пятизонье обо мне были наслышаны все до единого, включая и чистильщиков.
— Все верно, — похвалил я догадливого пилота, чья фамилия, судя по табличке на доспехах, была Чуйский, а носимое им звание — лейтенант. — Второй и последний вопрос: кем я был до того, как попал в Пятизонье?
— Говорят, вроде бы тоже военным вертолетчиком, — ответил Чуйский, но без прежней уверенности. Что тоже не удивительно. По Зоне ходило множество легенд о том, в каких войсках я раньше служил. И хоть правдивая среди них все-таки преобладала, кое-кто из сталкеров продолжал упорно ее оспаривать.
— Совершенно правильно говорят, — согласился я и, завершив краткий допрос заложника, перешел к сути нашей проблемы: — А теперь о главном.
— Зачем тогда я вам вообще нужен? — спросил лейтенант, немного осмелев после того, как смекнул, что побои прекратились.
— Затем, что в моих проклятых руках твоя машина может не дотянуть до тамбура и упасть, — признался я. — Но если ты не оставишь мне выбора, я готов рискнуть. Кто знает наверняка — авось долечу. Но тебе же не хочется разбить свою малышку вот так, по-глупому, верно? Поэтому решай, что для тебя выгоднее. Или свалишь всю вину на идиотов-охранников и спокойно довезешь нас до места, сказав потом, что мы приставили тебе к башке ствол. Или я высажу тебя здесь, целого и невредимого, а завтра тебя возьмут под следствие за то, что ты отдал казенную технику в руки проходимцу, который ее разбил. Ну так что?
— Что-что? Вы же бывший пилот и отлично понимаете, из какого дерьма мне будет проще выпутаться, — разумно заметил Чуйский. — Только вот штурман… Железная Леди… она ведь уже отправила на базу сигнал тревоги и не станет выполнять мои приказы, полученные от вас.
— Какая неожиданность — сигнал тревоги! — хмыкнул я. — А разве вам запрещено в экстренных обстоятельствах посылать этих электронных стерв на хрен и переходить на ручное управление?
— Да нет, не запрещено… Но ручное управление… Ночью… В такую пургу…
— Ну так проваливай из вертолета, сопляк! — Секунды тикали, и я начинал нервничать. — Сам справлюсь! Хотел уважить тебя, как пилот пилота, а ты кобенишься!
— Нет-нет, вы меня неправильно поняли! — замотал головой заложник. — Я ж не отказываюсь! Мне не себя и не вас — мне машину жалко… Ладно, черт с вами — летим! Как скажете: на ручном, значит, на ручном!
— Вот это другой разговор, — смягчился я и, рывком поставив Чуйского на ноги, усадил его обратно в пилотское кресло. — Заводи мотор, Покрышкин! И помни: я с тебя глаз не спускаю! Нажмешь не на тот сенсор или дернешь не за тот рычаг, и я вмиг перестану быть благородным пиратом… Кстати, о благородстве. У тебя тут случаем не найдется лишнего комбеза с парой ботинок или хотя бы теплых штанов? Сам видишь, в каком непотребном виде меня Хряков на прогулки выпускает.
— Пошарьте в аварийной капсуле, — ответил пилот, махнув не глядя рукой в сторону десантного отсека. — Сам лично в ноябре зимние комплекты взамен летних туда упаковал. Там, если что, и кое-какая жратва найдется.
— И оружие! — добавил я, вспомнив, что обычно входило в аварийную капсулу моего Ка-85. Только в одноместной «Пустельге» стандартный пилотский набор для выживания присутствовал в единственном экземпляре. Здесь же, в десантном вертолете, такая капсула наверняка вмещала в себя всяческого добра как минимум на отделение солдат.