Лед и пламень
Шрифт:
От Беломорска вышли на главную магистраль Кировской дороги. Здесь поезда двигались только ночью, днём то и дело налетали фашистские бомбардировщики. К счастью, в эту пору года в Карелии и на Кольском полуострове день короток и неярок.
Но ведь придёт и весна! Я пометил в записной книжке: затребовать истребительную часть, которая будет прикрывать с воздуха движущиеся поезда; позаботиться о зенитных установках на колёсах для сопровождения железнодорожных составов.
Поезд прибыл в Мурманск в час, когда над городом сгущались сумерки. В темноту отступили снежные вершины окрестных холмов. Густой пар поднимался от Кольского залива. Высоко в небе полыхало полярное сияние. Где-то вдали бухали зенитки, озаряя горизонт багровыми вспышками. Ни одного огонька на пустынных улицах Мурманска. Насторожённая тишина: рядом фронт.
Руководители Мурманского обкома партии и облисполкома встретили нас по-заполярному гостеприимно. В самом центре города, в доме «Мурманрыбы» на Пушкинской улице, нам отвели две просторных квартиры — в них разместился штаб уполномоченного ГКО и поселились все мы.
Первым делом я поехал к секретарю обкома партии Максиму Ивановичу Старостину.
Максим Иванович пригласил к себе второго секретаря обкома партии Ивана Ивановича Фёдорова, председателя облисполкома Бориса Григорьевича Лыткина, секретаря обкома по рыбной промышленности Бориса Григорьевича Куликова и других руководящих работников. Я ознакомил их с планами реконструкции порта и попросил их помощи.
— Можете полностью рассчитывать на нас, — ответил Старостин. — Дайте нам перечень вопросов, решение которых требует нашей помощи. Мы обсудим их на бюро обкома, обяжем руководителей наших организаций, а транспортный отдел обкома возьмёт выполнение заданий под особый контроль.
Мы очень скоро почувствовали быстроту и силу действия решений бюро обкома партии: порт стал одним из главных объектов внимания учреждений и организаций Мурманска.
И руководители области, и сами мурманчане напоминали мне ленинградцев — культурой работы, влюблённостью в свой город. У них было высоко развито чувство взаимопонимания и взаимодействия. И я через несколько дней уже не сомневался, что все задачи, которые предстояло решить, общими силами будут осуществлены. Нас поджимали сроки, а надлежало выполнить колоссальные по объёму работы. Из Исландии уже шёл в Мурманск караван советских и иностранных судов, и у причала стоял первый, советский пароход, пришедший из-за океана с военными грузами. Это был «Декабрист».
Я поднялся на борт судна, чтобы поздравить капитана Степана Поликарповича Белова и его экипаж с благополучным возвращением на родную землю. Меня плотным кольцом окружили моряки.
— Поздравляю вас, родные! — сказал я. — Завершение вашего рейса особенно радует: «Декабрист» — первый советский пароход, пришедший в Мурманск из-за океана. Разгрузкой «Декабриста» Мурманский порт начнёт зимнюю военную навигацию. Честь вам и слава! Только не обижайтесь, долго вас здесь держать не будем…
К кораблю уже спешили бригады грузчиков, подтягивались краны, автомашины.
Капитан рассказал о рейсе. Корабль пустили в океан в одиночное плавание. Северную Атлантику «Декабрист» проскочил благополучно — помогли шторм, снежная пурга, полярная ночь. Но у входа в Кольский залив налетели вражеские самолёты. Говорят, что на свете чудес не бывает, но чем же другим объяснить, что из трех бомб, сброшенных на «Декабрист», две взорвались в воде, не причинив вреда судну, а третья попала в трюм, где лежали бочки с бензином, и… не взорвалась. Боцман Петров-Старикович и семь матросов бросились в твиндек, осторожно вынесли бомбу на палубу и вывалили за борт. Судно отошло на порядочное расстояние, и только тогда все вздохнули с облегчением.
— Такую атаку фашистов корабль выдержал и цел остался! Считайте, что вся команда второй раз на свет родилась, — сказал я Белову, выслушав его «одиссею».
«Декабрист» разгрузился быстро и 13 января отправился за океан.
Конечно, разгрузка одного корабля — дело не ахти какое сложное. Сложности были впереди. На всех участках кипела работа, как в порту, так и за его пределами. Требовалось за короткий срок переоборудовать, а точнее, почти заново создать большой порт, привести в порядок механизмы, обеспечить бесперебойную разгрузку конвоев, расселить, одеть и накормить целую армию грузчиков, прибывающих в Мурманск.
Успех операций, как везде и всегда, решали люди. Трех тысяч человек, составлявших в те недели коллектив Мурманского порта, нам было мало. По нашему ходатайству Наркомат обороны СССР провёл в Рязанской и Тульской областях мобилизацию военнообязанных старших возрастов, годных к физическому труду. Эта мобилизация дала порту две тысячи человек: к нам пришли работать и около полутора тысяч мурманчан. Как показали события, новое пополнение оказалось очень удачным. Оно составило основной костяк кадровых рабочих порта — бригадиров, стивидоров, грузчиков, показавших образцы работы по-фронтовому. В 1942 году в порту трудилось постоянно 4700 человек — с такой силой горы можно было своротить.
Работы велись под частыми, а то и непрерывными бомбёжками. Поэтому одной из первых наших забот стало устройство бомбоубежищ. В основном районе порта в гранитной скале было построено убежище на тысячу человек, а во всех районах порта — девять капитальных убежищ на 1750 человек. Но в первые дни по всей портовой территории мы построили самые примитивные убежища — вырыли траншеи и щели, защищавшие от осколков.
Большую поддержку и помощь оказал нашему штабу судоремонтный завод. На этом предприятии работали люди редкого мужества и стойкости. Несмотря на ежедневные бомбёжки, судоремонтники трудились без перерыва и отдыха — ремонтировали боевые корабли Северного флота и транспортные суда и, сверх того, организовали выпуск боеприпасов. В начале войны фашисты пытались захватить завод в свои руки, им это не удалось. Но до фронта было рукой подать, и ожесточённые налёты следовали один за другим. Немало стервятников нашло себе могилу в холодных водах Баренцева моря. Однако порой вражеские самолёты прорывались к цели, бомбы падали на рабочий посёлок, на причалы, иногда и на цеха. Но работа не прекращалась.
Я уже рассказывал о том, как строился этот завод. Могу только добавить: молодёжь его выстроила, она его освоила. Она же его и отстояла.
Коллектив этого предприятия направил в порт бригады квалифицированных рабочих, которые помогли нам смонтировать портовые механизмы, отремонтировать и восстановить энергетическое хозяйство порта, разрушенное вражеской авиацией.
Оглядываясь сейчас на недели, месяцы и годы, приведённые в Мурманске, я не могу не поражаться жизнестойкости и выносливости советских людей, их умению находить выход из любого трудного положения. Огромная работа была проведена в Мурманске, и в каком темпе! Причалов порта не хватало, поэтому приходилось вводить в эксплуатацию все новые и новые, участки: на Зелёном мысу, угольную гавань и Лесной. Как и в Архангельске, пришлось перестроить большинство причалов основного порта, ввести в эксплуатацию новые общим протяжением 1300 погонных метров. Расстояние от кромки причала до линии железной дороги превышало вынос стрелы. В два дня рельсы подошли к самой кромке. Грузы с кораблей стали выгружаться непосредственно в вагоны.
Внутри порта было проведено 8,5 километра железнодорожных путей. Это дало возможность маневрировать вагонами и сразу улучшило связь порта с железной дорогой.
Вступил в строй кольцевой водопровод. Он обеспечивал не только потребности порта, но позволял снабжать водой все прибывающие к нам корабли — раньше этого не было.
В четвёртом районе порта, что находился за городской чертой в Кольском заливе, был переоборудован причал для слива горючего и выгрузки взрывчатых веществ.
Были построены эстакады и несколько тупиков, где сгружались танки и другие тяжеловесы. На всех причалах сделаны новые швартовые устройства.