Лед и пламень

Хейл Шеннон

Джи понюхала ее и лизнула икру, словно кошка, умывающая своего котенка. Майя сжалась и, закусив губу, выпрямила ногу.

– Надо все же наложить шину, – сказала Мейлин. – И будь осторожнее. Точно не знаю, может ли Джи срастить кость, но от ее прикосновения нога заживет немного быстрее.

– Какая у него сила? – спросила Абеке, кивнув на талисман у Роллана в руках.

– Давай проверим, – ответил Роллан. Он помедлил, а потом протянул талисман Мейлин. Она удивленно заморгала. – Бери, – сказал он.

– Но Шуко дала его тебе, – возразила Мейлин. – Это не просто

так.

– Она дала его нам, – мотнул головой Роллан, – а ты – часть нас.

Конечно же, он имел в виду, что она часть их команды. Но Роллан сказал «нас», и она поняла это как «ты и я». Роллан и Мейлин. От этой мысли замерло сердце.

Он бросил ей талисман, она его поймала.

Когда-то давно в Цонге мальчики дарили Мейлин цветы. На людях она вела себя как генеральская дочка – красивая, богатая, безобидная. Она принимала цветы с поклоном, но втайне презирала тех мальчишек с умытыми лицами, которые оказывали ей внимание только лишь потому, что их родители велели поладить с дочерью могущественного человека.

А сейчас перед ней посреди ледяной Арктики стоял Роллан, сирота-беспризорник с Эссикс на плече, и дарил ей не цветы, а талисман, обладающий великой мощью. И она больше не была дочерью всесильного генерала. Она была просто Мейлин.

Она поклонилась ему, как кланялась тем мальчикам, что дарили ей цветы. Холодный хрусталь коснулся ее кожи, и она мгновенно почувствовала себя сильнее и больше. Руки двигались иначе. Она взмахнула рукой, и Абеке упала, словно ее сбил порыв ветра.

– Ух ты! – восхитилась Мейлин. – Лучше отойдите.

Они с опаской попятились. Мейлин отошла подальше от Майи, а потом ударила кулаком по воздуху.

Сила была потрясающей. Руки, казалось, стали длиннее, сильнее, будто огромные боксерские перчатки из ветра. Она могла дотянуться до чего угодно, а сила ее удара сражала наповал. Она рассмеялась.

– Это может быть опасно для близлежащих селений, – сказала она. – Но с этим талисманом я могу просто стоять на земле и выбить захватчика из седла.

– Или стянуть пирог с подоконника на втором этаже, – ухмыльнулся Роллан. – Не то чтобы я собираюсь такое сделать. Теперь-то я герой и все такое.

Мейлин улыбнулась и, протянув руку, легонько ткнула Роллана в грудь, стоя от него в нескольких футах.

Обратный путь

От Ледяного дворца остались руины, и довольный Роллан с улыбкой скакал по обломкам. Его команда висела на волосок от смерти, но они победили. Роллан был… счастлив. Он не привык к этому ощущению, но с тех пор как он стал помогать Зеленым Мантиям разыскивать талисманы, он все чаще и чаще чувствовал себя счастливым. На востоке яркие солнечные лучи разорвали пелену облаков и, пробравшись сквозь разломы в потолке, залили светом подземный город. Ледяные стены засияли на солнце, будто усыпанные бриллиантами.

Они нашли Шуко. Они выжили и не разрушили хрупкий Ледяной город.

– Именно так, – сказал Роллан, разговаривая сам с собой. – Я самый что ни на есть герой.

Но улыбка его угасла: к развалинам подошли мужчины и женщины арду – человек пятьдесят вместе с животными. Они поднялись из города и стали разглядывать огромный завал, который совсем недавно был великолепным дворцом Шуко. Великая Полярная медведица ушла, а от дворца остались лишь ледяные обломки.

Роллан оглядел толпу: найдется ли среди этих рассерженных взрослых хоть один дружелюбно настроенный человек, и желательно помладше? Взгляд его упал на одну девочку, с виду чуть постарше, чем он. Лицо его расцвело самой обворожительной улыбкой. Девочка нахмурилась еще сильнее.

– Шуко больше нет, – сказала она таким грустным голосом, будто он убил ее дух зверя.

Неожиданно к ней неуклюже подковыляла громадная собака и сердито гавкнула. Роллан подавил крик. Он никогда в жизни не видел такую страшную собаку. Обрюзгшая, заросшая коричневым мехом, с тупым носом, вокруг которого торчат усики, а изо рта свисают длинные резцы. Уши ей как будто отрезали, а лапы, плоские и смахивающие на плавники, с неприятным хлюпаньем шлепали по льду. Роллан передернулся.

Толпа арду стояла молча, пока не подошел Тарик.

– Вы сейчас же должны уйти, – сказала женщина-арду с чайкой на плече. Она выглядела старше Пии – как Пиа, которая не пьет воду из пруда.

– Мы просто… – начал было Роллан, но Тарик положил руку ему на плечо.

– Мы уйдем, – кивнул Тарик. – Приношу искренние извинения за этот погром. Я очень рад, что город уцелел, и конечно, понимаю, как вы почитали Шуко и ее Ледяной дворец. Если бы все вышло иначе, если бы мы могли…

– Вы можете уйти, – сказала одна старуха. – Только это вы и можете сделать. Уходите. Сию же минуту.

Тарик хотел что-то еще добавить, но замялся, потом кивнул и пошел прочь, оставив солнце по левую руку.

– Роллан, Мейлин, Конор, Абеке, Майя, – позвал он детей, как отец созывает своих непослушных отпрысков. – Мы уходим. Прямо сейчас.

Когда толпа рассерженных арду осталась далеко позади, Роллан обрел дар речи.

– Ребята, а вы видели ту собаку? – прошептал он. – Я чуть штаны не обмочил.

– Это он, наверное, про моржа говорит, – сказала Мейлин. – Та девочка-арду связана с моржом.

– А, вот оно что, – усмехнулся Тарик. – Вот ты и увидел моржа, Роллан.

– Так это был морж? – Роллан оглянулся. Морж так и сидел перед арду и смотрел им вслед. Он снова то ли взвыл, то ли залаял. Роллан вздрогнул. – Жуть какая. Думаю, моржи мне не нравятся.

Несколько минут они шли в тишине, но потом Роллану вдруг захотелось поговорить о чем-нибудь другом, кроме моржей.

– А чего они так рассердились на нас? – спросил он. – Я уж думал, они в нас запустят гарпунами – больно они испепеляли нас взглядами.