Лед и пламень
Шрифт:
– Пожар, – прошептал он. – Так это она его устроила.
Конор присел рядом с ним, опустившись на одно колено.
– Она нас спасла. Там была сотня захватчиков, а то и больше, и у всех духи зверей. А после того как Майя… взорвала… – Конор умолк, и взгляд его затуманился, словно он вспомнил то, чего Роллан не видел. – После этого они потеряли большую часть своей армии.
Роллан увидел, что Абеке села рядом с Майей, взяла за руку и стала что-то говорить, но Майя по-прежнему смотрела перед собой.
– Сотня, а то и больше… – Роллан зажмурился. – Захватчики хорошо подготовились.
– И точно знали, что мы придем, – сказал Конор.
Роллан посмотрел на Мейлин, которая ласково держала лапу Джи, а панда зализывала рану у нее на ноге. Роллан никогда не видел, чтобы она так делала.
Всех изрядно потрепало в бою. На коже ожоги, одежда перепачкана кровью, в глазах застыл ужас. Роллан пощупал шею и почувствовал, что там появились синяки на тех местах, где мать сжимала ее пальцами.
На глаза снова навернулись слезы. Может, это льется морская вода, которой он наглотался, когда чуть не утонул? Майя перевела на него пустой взгляд. Может, лучше спалить себя изнутри? Опустошить себя от мыслей и чувств и ощущать пустоту и одиночество? Роллан закрыл глаза. Бесчувственность. Как это заманчиво – никогда и ничего не чувствовать.
Смерть тоже можно воспринимать как приглашение в теплую постель. Джи оставила Мейлин и подошла к Майе, которая посмотрела на панду с надеждой. Джи прижалась лбом к ее лбу, веки ее дрогнули, глаза закрылись. Тело обмякло, лицо разгладилось.
Но у Роллана дрожали руки и ноги, словно отвергая соблазн заснуть и забыться. Джи взглянула на него своими спокойными серебристыми глазами, но Роллан покачал головой. Хотя он решил не спать и страдать от боли воспоминаний обо всем, что случилось, будто это могло помочь его матери, он не знал, сколько еще сможет вынести. Сердце словно разорвали в клочья, тело ныло от ран.
Вдруг он ощутил тяжесть на руке и когтистые лапы, впившиеся в кожу. Эссикс смотрела на него немигающими глазами. Она знала то, что он не мог рассказать пока друзьям. Знала об Айдане и ее вороне, знала, что сердце Роллана когда-то разбилось, потом кое-как срослось и снова разбилось. Она знала, что он делает, что говорит, и чувствовала невысказанное – все, что терзало его душу. И даже зная все это, она не бросила его.
Поднялся холодный ветер и взъерошил ее золотисто-коричневые перья.
Роллан оттянул ворот, обнажая кожу, и поднял подбородок – приглашение. Эс-сикс наклонилась и превратилась в отметину у него над сердцем.