Лед и пламя
Шрифт:
Она остановилась в замешательстве... Но сам Вирс, опять же, и не думал сейчас о ней. О том, как выглядит со стороны. О том, что мог испугать свою подопечную…
– Ты не сможешь… - прохрипел Баалзамон. Его ноги уже оторвались от пола. – Мальчишка.
Улыбка на губах Вирса стала еще шире, еще более сумасшедшей.
Баалзамон же понимал, что счет идет на секунды, что еще пара мгновений, и он распрощается с жизнью. И вряд ли снова сможет избежать попадания в Лимб и последующих пунктов. Белый маг не хотел умирать. Не хотел потерять всю ту власть, что смог обрести за последнее десятилетие. Слишком
Собрав оставшиеся крохи энергии в кулак, бывший учитель нанес свой последний удар. Отливающее черным, теневое копье, пронзило бывшего ученика. Ровно туда же, где прежде уже был шрам…
Кассандра вскрикнула в ужасе, когда поняла, что именно произошло. Вирс, ее Вирс… Время будто застыло…
Глава 20
Победоносная улыбка на лице Максимилиана сменилась гримасой боли, а упоительное выражения страха на лице Белого, коим он только что любовался, расплылось неясным пятном. Копьё пронзило насквозь грудную клетку, как прежде уже случалось, пройдя рядом с сердцем. Сейчас только полыхающая ярость мешала Вирсу потерять контроль над происходящим. Приглушённо охнув, Вирс согнулся, но Баалзамона не отпустил. Бывший учитель все так же висел в нескольких метрах над полом.
– Много времени утекло, Баалзамон. Такими фокусами...
– Струйка крови текла с уголка бледных губ. Лицо Вирса приняло болезненный оттенок.
– Меня не проймёшь...
Кассандра уже была здесь же, рядом, поднырнув магу под руку, она сбивчивым шепотом в панике повторяла его имя, не давая упасть. На какой-то миг девушка замерла, глядя на собственные окровавленные руки. На алые капли, что сейчас покрывали пол кругом них… Копье все еще торчало острием из спины чернокнижника и толстым основание из груди. Это зрелище приводило пиромантку в состояние безумия. Что теперь делать? Эта не та рана, что можно излечить припаркой…
Только Вирсу снова было не до этого. Он медленно занёс руку, в которой появился чёрный меч. Ему осталось нанести последний удар… и всё...
– Не делай этого, чернокнижник.
– Дверь распахнулась и голос множеством эхо разлетелся по залу. В зал вошёл тот самый страж, что был в храме. Только голос его теперь был идентичен тому, что Вирс и Кэсс слышали, общаясь с артефактом. К ним прибыл Хранитель Знаний.
– Ты возьмёшь на себя слишком много.
Страж остановился по правое плечо мага.
– Да что же это... Вирс...
– Голос девушки дрожал. Она не замечала ничего вокруг. Не важно было, жив ли еще Баалзамон. Не важно было, кто еще вдруг появился здесь... Ничто не имело значения. Только то, что Вирс, ее родной, столь яростно любимый чернокнижник, теряет кровь капля за каплей, а вместе с тем и жизнь. И она абсолютно не знает, что с этим делать.
– Пощады...- Просипел поднятый в воздух Баалзамон, ему было трудно дышать, рука болела поэтому он работал только одной.
– Я ошибался в тебе... Ты слишком хорош... Пощады, Вирс...
Чернокнижник все еще держал его за шею чарами, постепенно придушивая все сильнее. Белый маг выглядел жалко, лицо его уже почти посинело, губы и те приобрели фиолетовый оттенок. Воздуха в его легких оставалось все меньше, появлялось жжение и боль, перед глазами появлялась тьма.
– Пожалуйста... пощади...- Скулил бывший учитель.
Позади Вирса, прямо над головой, сформировалась небольшое теневое облако. Шепот, отдававшийся эхом из тысячи голосов, зазвучал в мыслях черного мага. нашептывая ему другое решение.
– Убей-убей-убей-его-убей-его-убей-его.
– Слова отражались, сталкивались, сливались, создавали одиную цепь.
– Он-он-он-посылал-он-посылал-он-посылал-тебя-он-посылал-тебя-на-смерть...
– Звучали слова, зловеще и так успокаивающе. Тьма всегда умела нашептывать, правильно и красиво.
Хранитель метнул взгляд чёрных глаз в сторону посланца Тёмного.
– Чернокнижник, не слушай! Этот грех будет тяготить тебя всю жизнь.
– Голос его вторился миллионами отголосков, но смысл их отчётливо доходил до слушающих.
– Прояви высшую добродетель - оставь его в живых. Тогда ты и сам получишь прощение, и я смогу излечить тебя от этой раны!
Максимилиан посмотрел сначала на одного, потом на другого.
– Ты сам постоянно называешь меня чернокнижником. А когда у подобных мне водилась честь?
– Подрагивающим голосом произнёс Вирс. Всё вокруг стремительно расплывалось. Нужно скорее решать!
– Но я поступаю не по твоему слову, Шайи'тан, а по собственной воле. – Он вывернулся из рук Кассандры, девушка, пребывая в шоке от происходящего, лишь с тоской проводила его взглядом.
– Баалзамон, ты сам себя приговорил... Никогда не создавай то, что может тебя убить.
– На этой философской ноте всё закончилось. Взмах чёрного клинка - и Баалзамон полетел к земле с перерезанным горлом - лишь небольшой кусок плоти держал его голову на плечах. Месть свершилась... Такая сладкая... Месть. Вокруг всё померкло, боль унесла мага прочь из сознания. Максимилиан повалился на пыльный пол, взметнув вокруг облако пыли. Со смертью Баалзамона исчезло и копье в его груди, только вот рана так и осталась зиять рваными краями. Алая кровь растекалась по полу все дальше…
«Да, это месть, беспощадная месть! Я тот, кто есть, да я тот, кто я есть!»
Кассандре не хватило пары мгновений чтоб подхватить и удержать его, ткань балахона выскользнула из рук...
Пиромантка упала рядом с ним на колени, уже не скрывая рвущихся из груди рыданий. Зло вытирая слезы, мешающие видеть.
Она пыталась прижечь рану, но разве можно таким образом запечатать, излечить тело, пробитое насквозь? Она прижигала сосуды, чтобы те не кровоточили, но маг потерял уже достаточно крови... Слишком много для любого смертного.
– Нет... Нет... нет... Так не может быть. Вирс...
– Скулила она. Подтянув мага к себе, девушка качала на руках бесчувственное уже тело, не имея ни малейшего представления, как спасти его...
Хранитель со скорбным выражением молча наблюдал за этой картиной. Кажется, он колебался... С одной стороны, сейчас чернокнижник спас весь мир от более чем страшной участи и заслуживал жизни. А с другой - он отродье тьмы и существовать не достоин. Даже в последний миг он пошел на поводу у тьмы и желания мстить, не задумываясь.