Лёд и разум
Шрифт:
Наша с Лизой подготовка оказалась куда как проще. По крайней мере, подготовка, связанная с внешним обликом.
Я оделась как обычно, а перед выходом из общежития покопалась в ТуТле, изучая в основном критические статьи. Их оказалось не так много. Триумф активно давил журналистов и независимые новостные площадки, стремящихся показать холдинг не с самой лучшей стороны. Но имеющейся информации хватило мне с лихвой.
Какую именно информацию вызнала Лиза я не знала, но на собеседование она надела скромный деловой костюм, да и к офису Триумфа приехала не на красном кабриолете, а на метро.
Джори продолжал вещать, а я осторожно глянула на блондина. Тот смотрел на меня и задумчиво улыбался. Гладкие ухоженные пальцы правой руки отбивали беззвучный ритм по столу. Странный тип. Красивый — этого у него не отнимешь — но мутный. В нём чувствовалась некая фальшь. И что этот блондин здесь делал? Члены комиссии представились, а его никто не представлял. Он просто сидел в кабинете и смотрел… на меня, собираясь то ли съесть, то ли объявить последним членом трагически погибшей королевской семьи в обязательном порядке наследующим королевский трон.
— Риана, — председатель снова обратилась ко мне. — Вы говорили, что у нашей компании есть недостатки. Скажите, как бы вы стали бороться с ними?
— Как рядовой сотрудник? — хмурый взгляд, язвительный тон. — Никак.
Ни взгляд, ни тон, ни ответ председательнице не понравились. Она посмотрела на меня недовольно, покосилась на блондина, дождалась его кивка и терпеливо сказала:
— Нет, нет, не обычным. Допустим, вас взяли в совет директоров…
— Ха. Ха. Ха.
— Простите? — председатель комиссии сбилась с мысли и зло уставилась на меня.
— Во-первых, никто меня в совет директоров не возьмет. А во-вторых, даже окажись я там, среди больших, — мой голос сочился сарказмом, а бешенный хорек внутри бесновался, догрызая, по ощущениям, остатки печени, — успешных и богатых людей, то не смогла бы ничего сделать. Внутренние положения Триумфа, приведшие его к столь печальной славе, создавались годами, и изменить их за один день одному человеку не удастся. Нет, я могла бы разогнать всех, но, боюсь, новые люди не смогут противиться системе и станут полноценными частями соковыжималки. Единственный реальный способ изменить вашу компанию, это передать ее под государственное управление, но тогда придется забыть про эффекти…
— Мисс Хьюз, — как оказалось седовласый не умер, не спал, а прикрытые глаза не мешали ему очень внимательно слушать мою речь, — скажите, а чего вы добиваетесь?
— Я… — вопрос поставил меня в тупик. — Я не знаю.
— Да-а-а? — тихо протянул седоволосый, подвинулся вперед, оперся на стол, задумчиво посмотрел на меня. И вроде в голосе не было угрозы, и вроде взгляд выражал всего лишь усталость, но этого взгляда и одного простенького вопроса хватило, чтобы меня пробрала внутренняя дрожь, а злобный хорек испуганно убрался куда подальше. — Видите ли, мисс Хьюз, мы внимательнейшим образом рассмотрели вашу заявку, изучили ваше эссе и ответы на вопросы. Мы увидели в вас нечто интересное, перспективное, способное принести нашей компании что-то новое, способное изменить внутреннюю политику, способное не бежать от трудностей, а бороться с ними. И что мы увидели сегодня? Подростка. Прыщаво…
Блондин предупреждающе кашлянул. Седовласый смешался и, помолчав немного, продолжил более миролюбивым тоном:
— Мы увидели человека, не способного проявлять гибкость и не желающего слышать иную точку зрения, человека, упорно делящего мир на две части: на белое и на черное, человека, который забыл о том, что в мире существуют и другие цвета, — пока седоволосый говорил, председатель сверлила меня неприязненным взглядом. — Мы были готовы предложить вам обучение, работу, дать возможность познакомиться с нашей компанией поближе. Но теперь… Я думаю, что наше предложение больше неактуально. Я только не пойму, о чём вы думали? Зачем вы писали эссе, проходили тестирование?
— Когда я писала эссе и отвечала на тестовые вопросы, то действительно хотела попасть к вам. Можно сказать, что я подгоняла решение под заранее известный ответ. Это глупо, это лживо, это лицемерно, это неправильно, но тогда мне казалось, что смогу стать частью механизма, — нехотя отозвалась я. — Теперь же, когда я больше узнала о вашей компании, то поняла, что не смогу работать в Триумфе. И я пришла… высказать свое мнение о вас. Я не могла его не высказать, понимаете?
— И чем вы отличаетесь от сотен других, что не могут не высказать свое мнение, не приходя к нам?
— Тем, что обычно я молчу, а свое мнение высказываю только тогда, когда им интересуются, — взбесившийся хорек справился со страхом и снова принялся прогрызать путь к свету. — Забыли? Вопросы задавали вы, а я на них честно отвечала.
Блондин тихонько засмеялся.
— Так, хватит, — рыкнула председатель. — Собеседование закончено. О результатах мы сообщим…
— Да вы что! — перебила я ее. — Остальных вы даже не дослушали! Или вы хотели пообщаться только со мной?
Блондин засмеялся куда как громче. И тощий чернявый паренек, и пышущая злобой председательница, и полусонный седой мужчина — все члены комиссии выжидающе уставились на него.
Блондин отсмеялся, смахнул несуществующую слезу и внимательно без улыбки посмотрел на меня. Ясные голубые глаза казались бездонными колодцами. Что-то у меня внутри замерло. Мир, комиссия, одногруппники, кабинет — всё куда-то исчезло. Остались только мы: я и этот несносный блондин. Это странное ощущение продлилось всего несколько мгновений, а потом что-то дрогнуло, забилось внутри, мир вернулся, кровь прилила к лицу.
— Мисс Хьюз, права, — голос блондина казался таким далеким-далеким. — Собеседование надо довести до конца.
— Хорошо, — отозвалась председательница и хмуро посмотрела на Джори. — А что бы вы сделали, если бы оказались в совете директоров компании?
— Я? — деловито и одновременно восторженно переспросил одногруппник. Ответ на такой вопрос Джори заранее не заготовил. Он задумался, механически ослабил галстук на шее, чуть побледнел.
— Я? — повторный вопрос прозвучал неуверенно. Но Джори сдаваться не собирался. Он быстро всё оценил и бодрым уверенным тоном стал излагать план оптимизации компании. — Во-первых!..