Лед как пламя
Шрифт:
— Молчи! — кричит Ноум. — Я приказываю тебе…
— …Ты не мог ее исцелить. Корделл не мог ей помочь, но вместо того чтобы признать это и отпустить ее в Вентралли, чтобы ее излечил их накопитель, ты позволил ей…
Лицо Ноума багровеет, слюна брызжет изо рта, когда он с возвышения орет:
— Замолчи!
— Ты позволил ей умереть! — кричит Терон. — И сейчас разрушаешь нашу последнюю возможность на мир. А я всего лишь хочу, чтобы всем нам ничего не грозило.
Кажется, Раэлин что-то говорит или это Джессе кидается к ней… Но я вижу лишь лицо Терона, который оборачивается ко мне. Он мертвенно бледен, брови страдальчески
Такое лицо у него было в моих видениях, когда он корчился в темнице Ангры, рыдая о том, что не обладает той властью, какой владеет отец. Терон хотел лишь одного — обезопасить все королевства Примории. Раэлин специально употребила слово «объединение», будто знала, что за ним скрывается.
«Сегодня мы восславим достигнутое объединение!»
Я поняла. Вдруг видения, являвшиеся мне, должны были подготовить меня к тому, чтобы я сама открыла магический источник? Еще тогда Терон сказал: если магический источник загородили барьером, то, скорее всего, для того, чтобы только достойные могли получить к нему доступ. Может быть, ключи должны помочь тому, кто их найдет, стать достойным? Они показали мне, что магия способна на гораздо большее, нежели превращение правителей в накопители. И чтобы найти нужный мне выход из положения, я должна задать правильный вопрос.
Магия этих ключей открыла мне, что единственный способ спасти всех — пожертвовать собой… И что Терон все это время был для меня угрозой.
— Мне жаль, Мира, — тихо говорит он. — Мне очень жаль.
Паника накрывает меня с головой, когда я вижу выражение лица Терона. Только раз я была свидетелем того, как душевно ломается человек: в то жуткое мгновение в Битае, когда Мэзер решил, что лучше пожертвует собой, чем позволит нам вести бесконечную битву с Ангрой. Я вижу, как Терон, мучительно переживая обрушившуюся на него реальность, приходит к единственно возможному решению.
— Терон… — тянусь я к нему.
И он тоже тянет ко мне руку… Нет, не ко мне. За мою спину. Он выдергивает из чехла шакрам.
— Нет! — кричу я.
Терон отталкивает меня назад, и уже через секунду я пытаюсь вцепиться в его руку. Но он все равно успевает метнуть шакрам в своего отца. Вращающееся лезвие летит так медленно, что мне чудится, будто все кругом застыло. Шакрам достигает цели. Идеальным ударом он перерезает Ноуму шею.
Все приходят в движение. Мэзер бросается ко мне, но его хватают корделлианские солдаты. Гарриган ловко уходит от них и тоже спешит ко мне. Вентраллианцы загораживают собой Джессе и Раэлин. Корделлианская охрана ловит заваливающегося назад Ноума. Я кидаюсь к Терону. Его нужно остановить. Но зачем? Все сделано…
Я прикасаюсь к Терону, и он разворачивается ко мне с перекошенным от гнева лицом. Никогда еще я не видела у него такой дикой ярости. Он хватает меня за руки и припечатывает к стене, в плечи больно впивается лепнина. Разум цепенеет от мысли, что Терон так поступает.
Мой взгляд улавливает движение за спиной принца. Ускользнувший от солдат Гарриган оказывается на том самом месте,
Шакрам входит в его тело. Гарриган опускает глаза на торчащее из его груди оружие. Даже страшные раны на теле Генерала во время битвы при Эйбриле не несли такую мгновенную и неизбежную смерть. Гарриган умирает прежде, чем я успеваю подумать о том, чтобы спасти его магией. Он падает на колени и заваливается на бок.
Мир обрушивается на меня взрывом звуков и вихрем движений, возвращая в настоящее. Кто-то твердит бессмысленные слова и что-то невнятно бубнит.
— Он мертв. Король Корделла мертв…
Я смотрю на Терона. Мое тело сотрясает дрожь. Устремленные на меня глаза Терона почти так же без жизненны, как и тела только что убитых им людей.
32
Мира
Раэлин и ее солдаты улыбаются — единственные в зале люди, не шокированные произошедшим. Они довольны творящимся хаосом.
Потрясение сметает все остальные эмоции, приводя мое одеревеневшее тело в действие. Я со всей силы ударяю Терона коленом в живот. Оттолкнув его от себя, я кидаюсь к Раэлин. Ангры здесь нет, и мне дурно от этой мысли, потому что если он приносит такую боль сейчас, то что же будет с остальным миром? Пусть я не могу в этот момент сразиться с ним, но Раэлин… Раэлин умрет. Кто-то заплатит за это…
Я прыгаю к королеве, но бальный зал кренится, и страшная сила сбивает меня с ног. Я падаю, ударяясь локтями. Боль простреливает руки и опаляет рану, полученную во время побега от вентраллианских солдат по крышам Ринтиро.
Оглушенная, я смотрю на то, как солдаты опускают тело Ноума на пол и снимают с его ремня накопитель Корделла. Голова идет кругом. Мэзер со своими ребятами пытается пробиться ко мне, но их сдерживают вентраллианские солдаты. Коналл с Нессой склонились над Гарриганом, Несса положила его голову к себе на колени и тихо поет колыбельную, не обращая внимания на царящий вокруг хаос.
— Приляг головкой на снег…
Ее слова перемежаются рыданиями, но она продолжает выдавливать их, мучая и себя, и меня. Не понимаю, какая сила сбила меня с ног. Лишь одна фраза пульсирует в голове: все это так неправильно.
Наклонив голову, Терон рассматривает меня, будто какой-то ценный трофей или загнанное на охоте животное. Он словно прикидывает, как меня получше освежевать. Никогда раньше Терон не смотрел на меня с таким собственническим выражением. От этого меня бросает в дрожь.
— Мой король!
Один солдат кидает что-то Терону. Терон ловит это, не сводя с меня глаз. Его пальцы сжимаются на рукояти кинжала, окруженного бледно-лиловым свечением. Корделлианский накопитель. Его накопитель. Терон теперь король Корделла.
Боковым зрением я улавливаю какое-то движение, и сердце уходит в пятки. Последние силы оставляют меня, когда из тени двери у возвышения на свет выходит человек.
Я бы приняла его за очередное свое видение, если бы на него не смотрела Раэлин. И Джессе, и винтерианцы. Все уставились — кто с радостью, а кто с ужасом — на короля Спринга.