Led Zeppelin. Самая полная биография
Шрифт:
Своим звучанием Blues Incorporated напоминали Мадди Уотерса, чей лондонский дебют состоялся на концерте в ратуше округа Сент-Панкрас 20 октября 1958 года. К тому времени британская публика уже привыкла к регулярным гастролям таких заокеанских мастеров блюза как Биг Билл Брунзи, Лонни Джонсон и Джош Уайт, которые аккомпанировали себе на акустических гитарах. В октябре 1958 года у Мадди Уотерса хватило наглости выйти на сцену с электрогитарой «Telecaster», подключенной к усилителю! Какое кощунство! Его жалящие гитарные соло повергли публику в ужас. Зрители впервые услышали электрический блюз и многие сочли его звучание жестким, грубым и чересчур громким. Британцы освистали Уотерса. Впрочем, в 1966 году они освистали и Боба Дилана за то, что он «перешел на электричество».
Четыре года спустя ударная волна от перфоманса Мадди Уотерса сотрясла стены «The Ealing Club». Субботние концерты здесь становились поистине судьбоносными событиями в жизни города.
Пропахшее потом заведеньице, в котором «по щиколотку в конденсате» веселилась ребятня с рабочих окраин, пытливая и не имевшая иного пристанища. Их пророками стала группа Blues Incorporated, а религией – блюз. В день открытия клуба «The Ealing Club», 17 марта 1962 года, зал был переполнен. В непостоянный состав Blues Incorporated входили бывшие джазовые музыканты – ударник Чарли Уоттс и пианист Иэн Стюарт. Изредка, на подмену, из толпы на сцену приглашали музыкантов-любителей. В тот вечер Алексис Корнер заприметил в толпе худощавого слайд-гитариста, которого знал как Элмо Льюиса, и вызвал его на сцену. Ради возможности выступить с Blues Incorporated парень проехал автостопом почти полторы сотни километров из Челтенхэма и теперь блестяще играл постепенно затухающее соло в классическом блюзе Элмора Джеймса «Dust My Broom». Закончив выступление, в глубине зала Льюис увидел своего знакомого. Тот о чем-то разговаривал с двумя долговязыми подростками. Льюис к ним присоединился.
«Конечно, я знал Льюиса под его настоящим именем – Брайан Джонс, – вспоминает Дэвид Уильямс, тот самый знакомый, – и я его сразу представил его Мику и Киту. Они были впечатлены его выступлением» [17] .
Эти ребята были очарованы блюзом, буквально одержимы им. Найти единомышленников, особенно в условиях информационного вакуума, было немаловажно. Их диалог в тот вечер проходил примерно так:
«Кого ты сейчас слушаешь?»
«На днях крутил пластинку Мемфиса Слима “Steppin’ Out”. Там такое крутое гитарное соло!»
17
Речь идет о Мике Джаггере и Ките Ричардсе.
«А кто на гитаре?»
«Мэтью Мерфи».
«Да ладно?! Мэтью Мерфи!»
События на новой музыкальной сцене развивались очень быстро, и Blues Incorporated исполняла функцию неустойчивого ядра. Покидая ансамбль Корнера, бывшие участники создавали такие же нестабильные по составу собственные группы. Стоило в Blues Incorporated засветиться новому вокалисту, девятнадцатилетнему Мику Джаггеру («одни губы и уши… похож на куклу чревовещателя»), как вскоре он покинул группу, прихватив с собой ударника Чарли Уоттса. Уоттса заменил Питер «Джинджер» Бейкер, а на бас встал Джек Брюс. Последующие месяцы место за микрофоном поочередно занимали Джон Болдри, Эрик Бердон и Род Стюарт. Вокалистом стал Эрик Клэптон, который, тупо уставившись в пол от смущения, все же убедительно спел «Roll Over Beethoven». Не угадаешь, кого можешь увидеть в клубе в этот раз! Однажды в клуб зашел Пол Понд, приятель Брайана Джонса. Он пел блюз с истинным оксфордским акцентом, а несколько лет спустя заявил о себе как вокалист Manfred Mann Пол Джонс. Другими словами «The Ealing Club» был настоящей кузницей талантов.
Субботние концерты в «The Ealing Club» дали начало блюзовым четвергам в клубе «The Marquee». Эта джазовая «мекка» находилась в подвале кинотеатра «The Academy Cinema» на Оксфорд-стрит и неохотно принимала выскочек. Но к декабрю 1962 года на блюзовые вечера в «The Marquee» приходило до тысячи человек, что постепенно подрывало чопорную репутацию заведения. Вслед за блюзовыми четвергами появились блюзовые понедельники. По мере развития блюзового бума развивалась и местная сцена: вслед за «The Marquee» появились новые клубы: «Flamingo», «The 100 Club», «Studio 51», «Eel Pie Island», а также «The Red Lion» в Саттоне, «The Crawdaddy Club» в Ричмонде, «The Railway Hotel» в Хэрроу и «The Rocky-Tick» в Виндзоре.
Купить блюзовый альбом в Лондоне в то время было практически невозможно. На пыльном цокольном этаже магазина джазовых пластинок «Dobell’s Jazz Shop» иногда появлялись подержанные пластинки. А если удавалось откопать какую-нибудь редкую жемчужину – например, Moanin’ in the Moonlight – шедевр Хаулина Вулфа, записанный на студии «Chess» в 1959 году с незабываемым исполнением «Smokestack Lightning» – или любой другой привозной альбом «Duke Records» с записями Джуниора Паркера, Отиса Раша или Бобби «Блю» Блэнда – ты считался большой шишкой. «Если пластинка появилась у кого-то одного, она автоматически становилась общественным достоянием», – вспоминает Дэйв Уильямс. Альбом передавали друг другу, тщательно изучали, препарировали, интерпретировали, выворачивали наизнанку и анализировали до последнего нюанса, который только можно было вытянуть из виниловой оболочки.
Именно так случилось, когда в руки Мику, Киту и Брайану попал лонгплей Bluesville Chicago, сборник записей пяти блюзовых исполнителей, подготовленный чикагским лейблом «Vee-Jay Records». Найти эту пластинку в магазине «Dobell’s Jazz Shop» на Чаринг-Кросс-Роуд повезло Мику. Он учился в Лондонской школе экономики, расположенной за углом, и часто заходил в магазин по пятницам во время перерыва на ланч. Альбом оказался золотой жилой. Это был настоящий блюз, а на островах его еще никто не исполнял. С такими песнями можно было подумать о создании собственной группы – Мик Джаггер, Кит Ричардс и Брайан Джонс именно так и поступили. Заполучив крепкий репертуар, они сразу подготовили «Bad Boy» и «Ride’Em On Down» Эдди Тейлора, а также «I Wish You Would», «I Ain’t Got You» и «Don’t Stay Out All Night» Билли Бой Арнольда.
Еще выступая втроем, за несколько месяцев до появления в составе бас-гитариста и ударника, они дали группе название The Rolling Stones. Их первый концерт, фактически джем, состоялся на задворках паба «The Grapes» в конце Саттон-хай-стрит. На концерт пришло всего пятнадцать человек, из которых только трое заплатили за вход. Трио исполнило пять вышеупомянутых композиций и песню Чака Берри «Too Much Monkey Business». Не имея достаточно репертуара для полноценных концертов, они регулярно выступали с группой Алексиса Корнера, играя незамысловатые версии песен би-сайдов пластинок Чака Берри и Бо Дидли.
The Rolling Stones воплощали в себе новое звучание блюза. Ни одна молодая группа до них так не играла. Они придали чикагскому блюзу беспардонность британских плохишей. Грубая отрывистая манера пения Мика и небрежные гитарные проигрыши самым странным образом обнажали сексуальные намеки, завуалированные в текстах американских блюзменов. Они играли блюз, не оставляя сомнений о значении слов «загляни под капот и проверь карбюратор». «Каким бы ни был первоисточник, они обращались с ним бесцеремонно: искажали, усиливали и коверкали на свой вкус», – вспоминал Джим МакКарти. Позже он стал ударником The Yardbirds и присутствовал на одном из ранних выступлений The Stones в Ричмонде. «Их невероятно оригинальное звучание завораживало. Все равно, что увидеть группу с Марса».
Еще выступая в качестве трио, парни не оставляли сомнений в своей бесбашенности. Они неустанно трансформировали блюзовое звучание, адаптируя афроамериканскую музыку для белой, юной и бунтарской местной аудитории. Они были не одиноки. Группа Сирила Дэвиса R&B All Stars с вокалистом «Долговязым» Джоном Болдри и Родом Стюартом, играющим на губной гармонике, стали выступать в «Marquee» по четвергам. Коллектив Джона Мейолла Blues Syndicate расширял географию выступлений расширял географию блюзовых выступлений, играя в «Klooks Kleek», «Eel Pie Island» и «Fishermen’s Arms». Для британских подростков, которые так и жаждали оставить свой след в истории, блюз стал образом мышления и состоянием души.