Лёд. Рвущая грани
Шрифт:
Незнакомка отпрянула так же быстро, как и подошла.
– Сможешь дойти до конца улицы? – вытирая губы тыльной стороной руки, спросила она. – Там находится мой дом.
– Да, теперь смогу, – мужчина явно чувствовал себя лучше. – Спасибо.
– Меня зовут Нията, – она уже отвернулась и не пыталась помочь ему подняться – знала, что дала ему достаточно силы для того, чтобы он встал сам. – Как мне тебя называть?
– В этом мире меня зовут Коро, – мужчина поднялся и последовал за Ниятой.
Она явно не собиралась его ждать, путнику пришлось поторопиться, чтобы успеть за женщиной в ярких одеждах.
Несмотря
Дом Нияты действительно был самым последним на этой улице. Казалось, это была окраина всего поселения. Прямо за низким строением в один этаж открывалась бескрайняя степь. Вдалеке паслось стадо, что это были за животные, Коро точно рассмотреть не мог. На всей территории, куда доставал глаз, можно было увидеть всего три чахлых дерева. Цвета местного пейзажа были тусклыми и безжизненными. Даже небо, освещенное ярким солнцем, выглядело неопрятным и заброшенным: синий свод его просторов был окутан белесой паутиной, как в неприбранном доме.
– Проходи, – Нията отворила дверь. Хлипкая деревянная загородка с неприятным звуком чиркнула по такому же пыльному, как и улица, полу лачуги.
Дом был разделен на две комнаты: одна – что-то вроде гостиной с кухней, вторая, похоже, была спальней, учитывая то, что места для сна в первой комнате Коро не увидел. Зато он обратил внимание на несколько пуфиков и подушек, небрежно сваленных в углу. Все еще обессиленный мужчина, не спрашивая разрешения, опустился на ближайший пуф.
– Насколько я опоздал?
– Переворот случился сегодня утром, – Нията повернулась к нему спиной и стала быстро собирать в узелок пучки висевших вдоль стен трав. – Вообще, тебе бы уходить пора. Новая власть не жалует чужаков.
– Так ведь и ты не из местных, – догадался Коро.
– И я ухожу, – твердо ответила женщина. И с грустью добавила. – Правда, пока не знаю, куда.
– Ты не можешь разрывать грани? – Догадался путник.
Нията не ответила. Только шумно выдохнула.
– Ты знаешь, что произошло с правителем?
– Его убили, – молвила ведунья.
В том, что Нията была ею, Коро уже не сомневался. Сила есть, и достаточно, чтобы почувствовать приближение такого, как он. Но она совсем другая. С ней не так, как с теми, кто уже встречал его с этой стороны… Запах.. Вкус.. И травы, которыми пропахла здесь каждая пылинка.
– Как далеко столица? – не унимался Коро.
Нията резко обернулась, зло усмехнулась, обвела руками вокруг.
– Вот она столица! Что? Не ожидал?
Да, признаться, не этого ожидал путник. Столицу Семилуна он себе представлял совсем другой. Более живой.
Так уж сложилось, что до сегодняшнего дня Коро не бывал на Семилуне. Это достаточно закрытое пространство. Конечно, жителям других миров можно было посещать этот, двенадцатый. Можно было даже остаться в нем жить, правда, только с личного одобрения правителя Семилуна. В этом мире всегда было мало равноправия. Все решал закон силы. Последние несколько лет власть и закон в этом мире олицетворял представитель Дома Тигров – правитель Арашер. Он доказал свое право на трон, сразившись с самыми сильными представителями всех семи домов.
И вот теперь Арашер мертв. И кто придет к власти теперь, не очень понятно. Хотя в любом случае это будет хуже, чем было при Арашере. Коро это знал точно. Пока он не видел конкретных последствий, но ощущал всем своим пророческим даром, что именно это событие – переворот на Семилуне – станет началом конца. Конца этой эпохи, а, может быть, и всех двенадцати миров.
Коро напряженно думал. Его инстинкты кричали ему о том, что лучшее для него – это скорее убраться как можно дальше от этого места, потому что скоро у него не будет такой возможности. Но ему отчего-то не хотелось оставлять в этом мире красавицу-ведунью. Кто бы ни пришел к власти, они уж точно не оставят в покое такой источник силы, как Нията. В нынешнее время во всех мирах рождалось слишком мало детей с такой внутренней силой, поэтому, пророк был уверен: девушку выпьют и вряд ли оставят в живых.
– Нията, – Коро замешкался. Жалость сдавила сердце. – Я мог бы забрать тебя…
Темные глаза уставились на него насмешливо.
– Я не настолько боюсь смерти, пророк.
– Тебя убьют не сразу, – обычно он старался не озвучивать подобные пророчества.
– Значит, так тому и быть, – Нията мягко развернулась, отложила травы и подошла к путнику. – Приглядись повнимательнее, пророк. Моя смерть ведь не будет напрасной? Это все, что я хочу знать.
Она взяла руку Коро и сжала ее своими неожиданно сильными пальцами.
– Я не хочу умирать, но и сама чувствую, что будет так, – пальцы Нияты дрогнули, а речь зазвучала быстрее, словно ведунья боялась не успеть высказаться. – Моего дара хватает на то, чтобы почувствовать свою смерть. Как и на то, чтобы понять, что надвигается буря, которую еще не видывали миры. Я не боюсь, нет, просто я хочу знать, что все, что я сделаю, будет не напрасно!
Дар Коро был абсолютно не управляем. Он то возникал ниоткуда, окатывая его образами, голосами и ощущениями, будто ушатом холодной воды, то пропадал на месяцы, а то и годы. Видения всегда появлялись неожиданно. Больше всего они были похожи на воспоминания. Так бывает, когда очень долго не можешь вспомнить что-то важное или не слишком важное, но беспокоящее все мысли – мотив песни, которая нравилась несколько лет назад, место и ситуацию, где видел знакомое лицо, или дату начала отношений с любимой женщиной. А потом вдруг ни с того, ни с сего это воспоминание возникает, причем так легко, будто бы ты вовсе не мучился несколько дней в попытках активировать свою память. Так же точно возникали и пророчества Коро – будто он вспоминал что-то такое, что всегда знал.
Сейчас, вглядываясь в глаза Нияты и стараясь разглядеть в них намек на ее дальнейшую судьбу, он невольно занервничал. Пророк не видел смерти девушки, но смерть ли самое страшное для человека?
Он уже хотел было отвести глаза, и расписаться в отсутствии знания на счет ведуньи, как вдруг воспоминания пришли. Они были нечеткими, расплывчатыми, больше основанными на ощущениях, чем на четкой картинке, но они были.
– Тебе будет страшно. И больно. Но я не вижу твоей смерти, – произнес он наконец, дотрагиваясь до лица Нияты. – Мне жаль. Но ты права, ты не можешь пойти со мной. Твой путь решен. И – важен. Пройди его с достоинством.