Лед
Шрифт:
Пальцы на вытянутой руке дрожали, ноги свело судорогой. Да, такого отката у меня еще не было. Но и прикрывать сразу трех человек одновременно не доводилось. Ничего, полежу минут пять и оклемаюсь.
– Куда сейчас? – Ветрицкий закурил и, повалив рюкзак плашмя, уселся сверху.
– Передохнем минут десять – и в путь. – К горлу подкатил комок. Сглотнув, я повернул голову к Максу. – Ты как? Идти сможешь?
– Даже не знаю… В лесу нормально было. – Макс хлопнул ладонью по вытянутой ноге и скривился от боли. – А теперь стало еще хуже, чем когда меня эта тварь зацепила.
– А ты как думал? Боль препарат тебе снял,
– Зачем тогда я вообще эту гадость глотал? – возмутился Макс.
– А из леса бы ты на корячках выползал? У меня и так сил в обрез хватило. – Постепенно начали возвращаться оттенки цветов, и мир перестал напоминать плоскую черно-белую фотографию плохого качества. – Глаза отводить – не мешки с цементом гузить, но я бы не сказал, что намного легче.
– Так ты глаза отводил? – удивился Николай.
– Ну.
– А почему эти зверюги нас не унюхали?
– Это только называется «глаза отвести». Скрытых заклинанием все видят и слышат, на них просто не обращают внимания. Немного настороженности – и эти чары бесполезны.
– А ты так и людей обмануть можешь? – Николай кинул на землю окурок и присыпал его сверху снегом.
– Могу, но подействует не на всякого. Только на очень невнимательного или усталого. На людей морок наводят. – Я медленно поднялся на ноги и оперся о лыжную палку – моментально закружилась голова. – Морок я тоже навел, только совсем простенький. На случай, если какой-нибудь упертый сугробник пойдет по следам и уткнется прямо в нас. В этом случае он должен был увидеть три растущие рядом осины.
– Круто…
– Круто, кто спорит. Но я теперь еле на ногах стою. – Я посмотрел на Макса – этот тоже не ходок. Что делать? Ждать, пока попутный обоз не пойдет? Я оглядел дорогу. Пусто. Но следы полозьев и копыт совсем свежие. Только остановит ли кто-нибудь сани при виде нашей троицы? Вряд ли. А то еще и пальнет для острастки. Но тут мне в голову пришла неплохая идея.
– Коля, помоги Максу добраться вон до тех кустов. Будем попутку караулить.
– До каких? Тех, которые у пригорка? – Ветрицкий дотронулся до уха и вздрогнул: на пальцах остались пятнышки крови.
– Угу. – Меня заинтересовал именно этот пригорок. Кони быстро в горку тянуть не смогут, и у нас будет время найти общий язык с возницей. – Макс, падай туда и отдыхай. Только на дорогу не высовывайся.
– Да чтоб тебя! – с досады ругнулся Николай, нагнувшись, зачерпнул полпригоршни снега и приложил к уху.
– Что случилось? – скосился на него Макс.
– Веткой серьгу зацепил.
– Не вырвал? – Меньше всего мне сейчас хотелось возиться с разорванным ухом.
– Нет, надорвал немного. – Николай швырнул заляпанный кровью снег под ноги.
– Ничего, до свадьбы заживет, – успокоился я. Главное, чтобы заражения не было.
– Не цеплял бы серьгу, ухо целее было бы. – Макса серьга явно раздражала. – А то ходишь, как нефор какой.
– Хочу и хожу, – вспыхнул Ветрицкий. – Тебе какое дело?
– Да никакого, – усмехнулся Макс. – Хоть кольцо в нос вдень, я тебе и слова не скажу.
– Вот и помолчи тогда, гоп.
– Сам помолчи, нефор.
Немного постояв, я подхватил свой мешок и, покачиваясь, поплелся за парнями. Если Макс заляжет за наметенным сугробом, с дороги его видно не будет. Коля сможет занять позицию на пригорке в ельнике, а я закопаюсь в снег где-нибудь на середине подъема.
– Мне куда? – Ветрицкий помог доковылять Максу и спустился ко мне.
– Иди наверх, без меня не высовывайся. Подсядем к кому-нибудь, через пару часов в Волчьем логе будем. – Я передал ему свои лыжи и вещмешок.
– Хорошо бы, а то этот гоп меня уже достал.
– Гопы, быдло… – поморщился я. – Когда навешиваешь ярлык, начинаешь думать, что человек так и будет себя вести. Но ярлык – это всегда обобщение. И тот, кого ты окрестил «гопом», запросто может тебя озадачить.
– Но он и есть самый натуральный гоп, – не понял меня Ветрицкий и закашлялся.
– Это ты считаешь его гопом. А кто-то может считать гопом тебя.
– Меня? – удивился Николай.
– Тебя, – кивнул я, решив немного поболтать и отдышаться – все лучше, чем в сугробе лежать. – Был у меня один знакомый музыкант – весь из себя панковый. На голове гребень, на шее на цепочке вилка болтается. И другие парни в группе ему под стать. Выступали они однажды в очень продвинутом клубе, а мы с другом пошли их послушать, ну и пивка заодно попить. С деньгами тогда напряг был, поэтому пиво по шестнадцать рублей за бутылку в баре брать не стали, а сгоняли одного из музыкантов за разливным. Полторашка тогда рублей десять стоила, не больше. Сидим, значит, за столиком впятером: три музыканта и я с корешем. Музыка долбит, не слышно даже того, что тебе в ухо кричат. Соску с пивом, понятно дело, по кругу передаем. И в перерыве между песнями из-за соседнего столика доносится: «Е-мое, ну и гопы!». Понял?
– И что я понять должен? – выпятил нижнюю губу Николай.
– Терпимей надо быть, вот что.
– Я подумаю над этим.
– Подумай. А еще раз в рейде занозитесь, оба огребете. – Надо это дело пресекать, пока один другому мозги не выбил.
– Я, что ли, первый начал?
– Без разницы, кто начал. Все, давай, дуй наверх. – Я подтолкнул Ветрицкого в спину. – И не кашляй, когда сани рядом будут. Лады?
– Постараюсь, – буркнул Николай и зашагал вверх по склону.
Я покачал головой и, разбежавшись, выпрыгнул с дороги на обочину. Снегу здесь оказалось по пояс. В самый раз: и вылезать легко будет, и укрыться есть где. Немного отползя от дороги, мне удалось устроиться рядом с покачивающим под порывами ветра сухими пачками семян кленом. В глазах мелькали черные точки, но силы восстановились почти полностью. Только про колдовство на недельку лучше забыть.
Холодно. Колючий ветер то и дело забирался под фуфайку, выдувая последние крохи согретого телом воздуха. Скорость ветра постепенно увеличивалась, и по просеке побежала поземка. Что-то стало холодать… Я достал из внутреннего кармана фуфайки фляжку, свернул колпачок и глотнул. Хорошо! Сразу стало теплее, головная боль немного стихла, но увлекаться этим делом не стоит, можно и заснуть. С сожалением убрав фляжку, я поудобней устроился в снегу, повернувшись к ветру спиной. Блин, а двое суток-то уже прошло? А, черт с ним, с этим «Синим лекарем»! Даст бог, не сдохну. Как это меня задолбало! Бегаешь, ползаешь, а все без толку – оно мне надо? Плюнуть бы и свалить куда подальше. Только вот куда? Усмехнувшись, я прогнал хандру – не дождетесь! – и насторожился: издалека донесся волчий вой. Совсем обнаглели серые, посреди дня из лесу выходят. Как бы нам на них не нарваться.