Леденцы из табакерки
Шрифт:
– Ты бы, Егор Кузьмич, хоть в жару свои ненаглядные сапоги повесил на гвоздик в передней. К районным модницам едешь – надел бы лакированные штиблеты! А к неизменной армейской рубашке нацепил бы галстук-бабочку. Известно, по обувке и одежке привечают. Или не заработал на заморский шик?
– В начищенных голенищах я красивее. В сапогах – не босяк. Больше того, издалека видно – генерал!
– Ага, буду есть мякину, а фасон не кину. Тогда хоть попроси свою Елизавету пришить лампасы на штаны!
Зинаида нагнулась, уронив копну волос на шофера, и уставилась в ноги. «Да, туфлешки уже того. Явно просятся в почетную отставку, значит,
– Что, Зинаида, ножками своими залюбовалась? – хохотнул, повернувшись в пол-оборота быстроглазый Семка.
– Есть на что посмотреть! – бойко отозвалась кассирша. – Или ты еще не заметил, Сема? Видишь только сумму прописью, когда посещаешь кассу!
– Попробуй он только посмотреть ниже ведомости, ему Клавдия враз гляделки развернет в другую сторону! – хмуро отозвался директор. – Рассеянная наша продавщица, забывающая утром открывать магазин, следит за мужем строже, чем за полками с товаром.
– Что за ними следить, за пустыми? – Зинаида вздыбила и без того высокий зарод на голове. – А у мужичка – твердая зарплата!
– С премиями! – весело уточнил Семка.
Зинаида извлекла из черной сумки белый калачик, надломила крепкими пальцами, огрубевшими не от пересчета чужих купюр, а от собственных безразмерных грядок в поле-огороде.
– Конечно! Ты у нас, Семочка, – наиглавнейший специалист! Не хуже парторга – тоже ходишь на службу в белой рубашке!
– Остра ты на язычок, Зинаида! Тебе бы им осот косить на берегу озера! – Лаптев заметно растерял в быстрой езде утреннюю хмурость. – Если бы тебе, моя краса, немного умерить аппетит, да чуток похудеть, плакала бы моя Елизавета!
– Жадное брюхо ест по ухо. А чо нам теперь не добреть? Калории в рот сами падают. Совхоз и зерном, и готовыми булками обеспечивает! Даже наши буренки не забыты, им пекут вкусные рулоны-рулеты. Право, красота, хлестаться с косой не надо – осенью ко двору сено в пакете доставят. Набирайте вес, бабы и коровы! Избалуете нас, директор! В дверном проеме станем застревать!
– Некоторые вон недовольны. Видать, им лучше жить в тоске и спать на голой доске?
– Так я тоже недовольна. Не даешь похудеть со своей стряпней! Молочком поишь – в пору корову-красатулю со двора долой. Заленимся вконец, забросим и грядки в огородах.
– На личных грядках, ты Зинаида, исправно убиваешься, но почему-то не заметно, что становишься стройней.
– Так ведь, Егор Кузьмич, в нашей бухгалтерии предостаточно худосочных талий! – кассирша покосилась на свою спутницу. Но та не слушала словесную пикировку. Только она одна, розовощекая Раиса Федотова, недавняя беззаботная выпускница столичного вуза, а ныне заместитель главного бухгалтера, с восторгом любовалась золотыми просторами, колючим жнивьем и голубым ситчиком неба с редкими перламутровыми пуговичками облаков. С нетерпением теребя острыми наманикюренными пальчиками невесомые кончики новенькой косынки на жестких кудряшках, отлакированных накануне в Доме быта, девушка летела впереди горячего автомобиля-арбуза. Она сегодня снова встретится с любимым! «Уже скоро, через несколько часов!» Черноглазая девушка улыбалась наливающимся румянцем статным богатырям-колосьям.
– Раиса, не выпрыгни в окно! – хмыкнул всевидящий директор. – Добро, сзади нет дверки!
Какого-либо сообщения о том, что кассирша Зинаида Рощина и заместитель главного бухгалтера Раиса Федотова уехали в банк за деньгами по совхозной радиосети, естественно, не передавалось, но полсовхоза об этом знало – без осечки сработало сарафанное радио. Уже пополудни наиболее истосковавшиеся по зарплате селяне начали гнездиться кучками возле конторы. Доярки, веселясь, сталкивали друг дружку с отполированных до блеска лавок и засеивали шелухой от семечек вспаханную каблуками площадку. Дурачились и смеялись, хотя были озабоченные: успеют, нет заполучить свои трудовые копейки до вечерней дойки. Мужики, черными галками облепив штабель бревен, нещадно дымили – серые кольца улетали к светлым окнам конторы как разведчики: не появилась ли кассирша. Сидящий на больничном скотник Еремей Старков прилетел за зарплатой одним из первых. Почти трезвый, с едким юморком в глазах, он развлекал товарищей загадками.
– Вот скажи, охранник навоза, что такое занимательная арифметика? – повернулся грамотный скотник к соседу по бревну.
– Ну, и чо это такое? – вяло спросил ночной сторож коровника Горохов.
– Это, когда до получки два месяца, а выпить невтерпеж!
Мужики с пониманием гоготали. Натужно улыбался и шофер Венька Потов, хотя был заметно навеселе. Оставшись без колес, он тоже елозил на бревнах, ожидая вознаграждения за ударный труд.
– Чего такой развеселый? – поинтересовался скотник, пребывающий по случаю предстоящей получки в самом возвышенном настроении.
– С машины Кузьмич снял.
– Стоит, горевать! Пересаживайся на лошадь – безопаснее. А еще лучше, на хромую козу. Можно ездить под градусом, не опасаясь за права.
– Еще пригрозил наказать примерно рублем. Вот тороплюсь получить зарплату, пока не успел директор пройтись по ней серпом. Взъярился, как будто я специально толкнул машину в кювет. Понарыли канав-капканов! Хоть по воздуху летай! Чем голос повышать, лучше бы вниз посмотрел. Тьфу! – Водитель на бревне плюнул в сторону конторы. – Крикун – любую кочку горлом берет! Правильно говорят, пора менять устарелое начальство, руководящее кулаками. Засиделся директор у власти, явно вчерашний командир!
– Лапоть в сапогах! – охотно поддержал скотник, сердитый на директора за то, что тот прибавил ему к обиде, полученной пониже спины от рог быка Гришки, свой довесок -обвинил потерпевшего. – Мне, без вины пострадавшему от быка-хулигана, директор нанес еще и моральную рану. Дескать, сам напросился на рога, не нужно было гневить быка самогонным перегаром. Теперь вот торопит выходить на работу в расцвете травмы. Долой душителя больничной свободы!!
– Кажись, его и без вас уже собираются сместить, – заметил туговатый на ухо, но неплохо информированный сторож-ветеран.
– А мы дружно поможем! Раз голос зычный, пусть в пастухи идет. Лично я готов смело выступить в первых рядах верхом на вилах. А то вчера опять Лапоть навострил на меня рога, как бугай Гришка. От того, кажись, избавились, так теперь сам директор на людей кидается. Ишь чего выдумал, грозит лишить меня бесплатной медпомощи, установленной советской властью. Не руководитель государственного предприятия, а мелкий хозяйчик-самодур. Узурпатор завоеванных народом упорным трудом законных больничных! Но не те времена. Пусть не повышает на нас свой натренированный на бабах голос. Не дадим размахивать шашкой! Необходимо решительно выкидывать таких полководцев из седла. Надо новых вожаков растить!