Леденец и Липучка
Шрифт:
– Каких, например?
Ксантия начала нервничать, сама не зная почему.
– Я могу обменивать инерцию на гравитацию и создавать энергию самыми различными способами.
– Выходит, ты способна перемещаться?
– Да, но медленно.
– И питаешься ты...
– Чем угодно.
Ксантию окатила волна внезапной паники, но она никак не могла понять, что же пошло не так. Она взглянула на приборы и ощутила, как волоски на ее коже - от кистей и лодыжек до шеи встали дыбом.
Дыра оказалась на десять километров ближе того места, где ей следовало находиться.
* * *
– Как ты могла так п_о_с_т_у_п_и_т_ь со мной?
– бушевала Ксантия.
– Я доверилась тебе, а чем ты мне отплатила - попыталась подкрасться поближе и... и...
– Я поступила так не намеренно. Я разговариваю с тобой, управляя гравитационным волнами. Чтобы диалог состоялся, между нами необходимо создать определенное поле притяжения. Тебе не грозит опасность.
– Ни за что не поверю, - разгневанно ответила Ксантия. Полагаю, ты лишь отвлекаешь меня болтовней. Вряд ли силы гравитации действуют именно так, как ты говорила. И что-то я не припоминаю, что ты очень уж старалась объяснить мне принцип нашего общения, когда мы начали разговор.
Теперь до нее дошло, что дыра говорит намного быстрее и свободнее, чем поначалу. Или она очень быстро учится, или ее прежнее косноязычие было намеренным.
– Ты права, - призналась дыра, помолчав.
– Тогда для чего ты так поступила?
– тут же воспользовалась моральным преимуществом Ксантия.
– То был рефлекс, вроде моргания на ярком свету или отдергивания руки из огня. Когда я чую материю, меня к ней притягивает.
– Как мотылька к огню, если воспользоваться затертым сравнением. Но ты не мотылек, а я не огонь. Я тебе не верю. Полагаю, ты можешь и остановиться, если захочешь.
Дыра опять помедлила с ответом.
– Ты права.
– Так ты пыталась...
– Я пыталась тебя съесть.
– Ничего себе! Вот так запросто взять да и съесть своего собеседника?
– Материя есть материя, - заметила дыра, и Ксантии показалось, что в ее голосе прозвучало стремление защититься.
– Так что ты думаешь о том, что мы собираемся с тобой сделать? Ты уже почти сказала, но мы отвлеклись, пока ты рассказывала, откуда прилетела.
– Насколько я поняла, вы собираетесь за мной вернуться. Меня отбуксируют на орбиту возле Плутона, продадут, и в конце концов я окажусь внутри орбитальной энергостанции, где люди будут сбрасывать материю в мой гравитационный колодец, извлекая дешевую энергию из гравитационного коллапса.
– Да, примерно так и будет.
– Идеальный вариант. Вся моя жизнь проходит в борьбе. Если я не смогу отыскать и поглотить материю, то начну терять массу до тех пор, пока не стану меньше атомного ядра. Скорость потери массы начнет возрастать по экспоненте, и моя вселенная исчезнет. Даже не представляю, что со мной случится после этого. И никогда не желала узнать.
Насколько можно верить этому существу? Способно ли оно быстро перемещаться? Может, стоит отлететь от него подальше? Сейчас шлюпка и дыра были взаимно неподвижны, но медленно удалялись от той точки, координаты которой она передала Зое.
Пожалуй, не стоит опасаться, что дыра сумеет на нее наброситься. Если она на это способна, то уже давно поступила бы именно так - съела бы Ксантию и начала дожидаться Зою. Беззащитную Зою, потому что она не сможет ее засечь из-за сломанного детектора массы.
Надо передать Зое новые векторы. Ксантия попыталась рассчитать координаты точки встречи со своим двойником, но ее снова отвлекла дыра.
– Сейчас мне хотелось бы поговорить с тобой о том, ради чего я, собственно, и установила с тобой контакт. Слушая радиопередачи с Плутона, я узнала кое-какие факты, о которых желательно узнать и тебе. Впрочем, вполне возможно, что они тебе уже известны. Ты знаешь о законах контроля над клонированием?
– Нет. Что это за законы?
Ксантию снова охватил беспричинный страх.
По словам дыры, генетические законы оказались крайне простыми. Вот уже три столетия, как люди обрели практическое бессмертие, и возникла необходимость ограничить рост населения. И даже если каждый заведет только одного ребенка, осуществив свое Право на рождение, число людей все равно будет увеличиваться. Некоторое время лазейкой для обхода закона было клонирование, но теперь с этим покончено. Отныне только один человек имеет право на свой набор генов. Если одной и той же генетической комбинацией обладают две личности, одна из них объявляется лишней и уничтожается.
– Так что Зоя обладает правом собственности на свой генетический код, - заключила дыра.
– И это ее право защищено длинным рядом судебных решений.
– Выходит, что я...
– Лишняя.
* * *
Зоя встретила ее в шлюзе, когда Ксантия состыковала шлюпку с кораблем. Она улыбалась, и Ксантия снова испытала то чувство, какое в последние годы охватывало ее при виде улыбающейся Зои: словно она щеночек, которого почесывают за ушами. Они поцеловались, потом Зоя немного отстранилась, разглядывая Ксантию.
– Дай-ка мне на тебя взглянуть. Неужели прошло всего три месяца? Ты в_ы_р_о_с_л_а, детка моя.
Ксантия залилась краской.
– Я уже не ребенок, мама.
– Но она была счастлива. Очень счастлива.
– Да. Не ребенок.
– Она коснулась груди Ксантия, потом медленно повернула своего двойника.
– Немного округлилась в бедрах, верно?
– И в груди тоже. На целый дюйм за эти три месяца. Я уже почти взрослая.
Ксантия была права. В шестнадцать лет юный клон смотрелся почти зрелой женщиной.
– Почти взрослая, - повторила Зоя, и отвела глаза от своей копии. Ксантия снова обняла ее, они поцеловались и рассмеялись. Напряженность пропала.
Они любили друг друга, и не просто разок перед сном, а много раз, не скупясь на взаимную нежность и ласку. Кто-то из них произнес - Ксантия так и вспомнила, кто именно, потому что слова оказались настолько точными, что могли принадлежать любой из них двоих, - что единственная польза от этих трехмесячных разлук заключается в возвращении домой.