Леди ангел
Шрифт:
— Ах, ты, наглый…
— …жеребец?
Наверное, именно бешенство привело в действие ее глазные мышцы. Случайно взгляд графини упал на то, что служило красноречивым свидетельством степени возбуждения этого несносного грубияна, — гигантский холм неумолимо рос в размерах, грозя порвать тесные кавалерийские лосины.
— Итак, что вы на это скажете, графиня? — лениво протянул он, перехватив ее взгляд. — Разве это не выдающееся достоинство в ваших глазах?
Это зрелище подействовало на нее, как пожар на восковую
— Подойди ближе, милая, не бойся. Можешь потрогать.
— У тебя нет ни капли стыда, — бессвязно забормотала она, но все равно протянула руку, которую он тут же схватил и положил на свой пульсирующий утес. Анджела содрогнулась. Ей еще ни разу не доводилось видеть ничего подобного — ни по величине, ни по объему, ни по каменной твердости. С замирающим сердцем она потянулась к его поясу.
— Полагаю, миледи, нам вначале следовало бы получше узнать друг друга, — насмешливо улыбнулся Кит, мягко сдержав ее.
— Это вряд ли потребуется. — Подавшись назад, она попыталась выдернуть свою руку из его железных пальцев.
— Ты вполне уверена? — вопросительно промычал он, без труда удерживая ее на месте. — А как же наш разговор?
— Да, я уверена! — почти выкрикнула она, порозовев от возбуждения. — Я не намерена ждать!
— Тогда, может быть, снимем и это? — Выпустив ее руки, Кит небрежно провел пальцем по шнуровке жесткого корсета, стягивающего ее талию.
— Мне все равно, — прошептала она, не в силах унять озноб вожделения.
— Какая страсть! — зашептал он в свою очередь, беря ее за узкую талию. — Но что, если я все-таки заставлю тебя подождать? — Его ладони медленно поползли вверх, по туго натянутому атласу, к бледным полусферам грудей, трепетавшим на кружевных чашах, которые, казалось, с трудом удерживали нежную плоть.
— Ты не можешь!.. — выдохнула она, полузакрыв глаза, почти доведенная до исступления волшебством его РУК.
— Ты кончишь без меня?
— Не хотелось бы.
— Ответ почти утвердительный. А вы, графиня, оказывается, легковозбудимы, — проникновенно добавил Кит, слегка сжав ее алмазно-твердые соски, выступавшие из-под синих кружев.
— Со мной давно такого не было, очень давно. — Голос Анджелы был еле слышен, зато все сильнее и требовательнее становились толчки в ее лоне. Ощущение, рождавшееся под его пальцами, перетекало вниз, к содрогающемуся средоточию ее жизненных сил.
— Давно? Сколько именно? — Несмотря на прежнюю мягкость тона, этот вопрос прозвучал особенно властно. Одновременно сжались пальцы. Он больше не играл по ее правилам.
— Несколько недель, — продолжала безвольно бормотать она, едва не теряя сознания от наслаждения, которое было настолько острым, что трудно было отличить его от муки.
— Сколько недель? — Это был допрос — безжалостный, не терпящий
Ее глаза оставались полузакрытыми, грудь часто вздымалась, все вокруг виделось словно сквозь розовую дымку.
— Сколько недель? — резко повторил он, одержимый демонами, над которыми сам не был более властен. Его пальцы становились беспощадными.
— С тех пор как… Это было еще до Коуза, — сумела через силу произнести графиня. Последнее слово она буквально прохрипела.
— В таком случае нет нужды заставлять вас ждать еще дольше, — учтиво молвил он, и голос его внезапно утратил жесткость, а пальцы перестали терзать побагровевшие соски. Нежно обняв Анджелу за плечи, Кит повернул ее к себе спиной, чтобы заняться завязками корсета. Он ловко распутал шелковые шнурки, но графиня, изнемогавшая от желания, даже не заметила этого. Закончив возиться со шнурками и кружевами, Кит выпрямился. Анджела тут же повернулась и прильнула к нему, будто желая растаять от жара его тела. Дрожащими пальцами она начала расстегивать пуговицы его рубашки.
— Подожди, — мягко остановил он ее, заставив опустить руки. — Стой спокойно.
Дрожа и задыхаясь, Анджела повиновалась, и Кит принялся расстегивать у нее на груди крохотные перламутровые пуговки сорочки, снял ее, а потом развязал синие шелковые ленты панталон, однако не выпустил их из своих тонких цепких пальцев, не давая последнему предмету дамского туалета соскользнуть вниз, туда, где уже скопилась пышная груда белья.
— Такое событие нелишне и отметить, — глубокомысленно заметил он, глядя на полуобнаженное тело, которое била дрожь вожделения. Прекрасное тело самой обольстительной женщины Англии ждало его.
— Надеюсь, ты ехал ко мне целый день не затем, чтобы произнести здесь речь, — пролепетала она, сгорая от нетерпения, впившись в его лицо пламенным взглядом.
— Разве что совсем коротенькую. — Его голос все это время был ровен, словно плотская страсть не владела каждым его нервом.
Тем не менее тесные бриджи не оставляли никакого сомнения в том, что даже человеку такой выдержки ничто человеческое не чуждо. Не в силах отвести взор от столь захватывающей картины, Анджела как загипнотизированная потянулась вперед, чтобы дотронуться до крутого холма, обтянутого эластичной кожей.
— Выходи за меня замуж, — сказал он, выпуская ленты из рук и наблюдая, как самый интимный предмет одежды падает к ее ногам. Обнаженная, при свете камина она казалась отлитой из золота.
— Может быть, и выйду, — прошептала Анджела, осторожно расставляя пальцы, чтобы измерить длину предмета, выдающегося во всех отношениях, — если ты сможешь удовлетворить меня.
— М-м-м… Звучит заманчиво, — промычал Кит, легко перенося ее из груды тонкого полотна и кружев на новое место. — Придется придумать что-нибудь особое.