Шрифт:
Глава 1. Не было печали
Вечный дежурный по связи в чине лейтенанта, назначенный на призванную охранять передатчик заставу, сидел и водил пальцем по пожелтевшему листку книги. Книга была не земная, а из местных, рукописная. Светло-сизые строки затейливого письма, где только стараниями женщины-писчихи слова отделялись друг от друга точками, складывались в сказ о небесной паре и сотворении этого мира.
— Блин, Андрюха! — произнёс стоящий рядом с лейтенантом начальник блокпоста и одновременно с этим точки ретрансляции. — Харэ
Лейтенант поднял глаза на начальника и поправил очки. Что ему ещё делать? Он ведь не начкар, он всего-то оператор систем коммуникаций.
— А тебе разве не интересно узнать про этот мир? Чужая планета ведь вокруг, сказочное средневековье. И сидим тут уже месяц.
— Да брось. На этой тропе хрен кого дождёшься. Только наши на телегах подвозят консервы.
Андрей вздохнул и пожал плечами, а потом снова уткнулся в книгу.
Начальник сел рядом, откинулся на стуле и уставился в потолок:
— В одном месте я видел это средневековье. Хоть бы пускали куда, а лес я дома могу посмотреть. У тёщи такой же за огородом.
Все замолчали, и лишь гудение трансформатора разбавляло тишину.
Едва слышно прошипела в соседнем помещении рация, доложив голосом солдата, что на подступах без происшествий.
Шла минута. Шла другая. Миновал час.
— Тащ майор! — раздался вдруг крик. — Там человек. Местная.
Все повскакали с мест и бросились к бронированному стеклу. И вправду, средь утреннего тумана, погрузившего лес и дорогу в серую кашу, шла девушка. Она шаталась и, казалось, вот-вот упадёт.
— Караул! — раздалось рядом. — По боевому расчёту занять позиции!
Андрей взглянул на майора, а тот накинул броник, вжикнул застёжками, взял автомат и повернулся к подчинённому.
— Чего ждёшь, лейтенант? Идём. Вот и пригодятся твои факультативы — переводчик наш с диареей слёг.
Тот встал и тоже потянулся за защитой. А девушка всё приближалась. Ей, на первый взгляд, было всего лет шестнадцать. Но сказать точно было сложно. Лицо в крови, куртка сюрко, накинутая поверх доспеха, порвана. При этом она сжимала руку на рукояти меча. Шлем потерян.
— Алто! Стой! — закричал часовой вызубренную фразу на местном вперемешку с русским. — Но подемос сегураде лантэ! Дальше нельзя!
— Socorro. Эсто бусканд алумари Юрис. Сокорро, — донеслось со стороны девушки, и Андрей поморщился, вспоминая слова. — Помогите. Я ищу халумари Юрия.
Начальник с лейтенантом переглянулись.
— Кто вы? Квэн эс уста? — закричал он, проклиная грубый акцент. Не получалось у него чисто говорить.
— Ми номбре эа Клэр хаф да Кашон. Моё имя Клэр…
* * *
Я уже месяц на земле. После возвращения на базу из Таркоса меня отправили для полной диагностики встроенной в мозг системы. Сказали, на Реверсе сделать это невозможно — нет соответствующего оборудования. Месяц меня сканировали томографами, месяц ежедневно совали провода в разъёмы прямого подключения, что на затылке. Как итог, выявили множественные сбои блоков памяти, из-за чего пострадало много файлов. Из сорока вычислительных процессорных ядер полетело шесть. Нейропроцессор потерял семнадцать процентов искусственных синапсов. А вот почему система решила, что я постоянно находился в состоянии сна, так и не поняли. Спецы просто развели руками, сославшись на неизвестные внешние факторы.
Чтоб избежать худшего, принудительно снизили производительность системы, переведя её в очень щадящий режим: мол, почти всем, кому система была поставлена ранее, выполнена такая процедура. И это ещё хорошо, что я не сошёл с ума.
Теперь система сидит в голове молча, ожидает моих приказов и не даёт советы. Анализ окружающей обстановки в режиме реального времени оказался слишком большой нагрузкой для неё. Учёные чуть не угробили мои мозги, но затем вежливо извинились. Мол, с лабораторными крысами проще. Мол, двух предыдущих, которыми оказались Васька Рыжов и Степан Игнатыч, уже не вернут в иной мир. Один списан по искусственной эпилепсии, второй парализован до пояса.
Зато ведь извинились: дескать, жертвы во благо науки.
Месяц. А потом меня отпустили из медтехноцентра, признав годным для отправки в параллельный мир, как Белку и Стрелку для полётов. Но когда будет отправка, не сообщили. График работы портала расписан на год вперёд. Всё расфасовано по килограммам. И каждый килограмм буквально на вес золота.
— Да уж.
Я стоял рядом с кассами гипермаркета. В корзине небольшой набор продуктов — пельмени, картошка, яйца, молоко, колбаса, хлеб. Ничего необычного. Но за полгода, проведённых мной в другом мире, отвык от всего этого. Нет здесь монстров, нет магии, нет благородных рыцарш. Взгляд зацепился за стайку девушек в баскетбольной форме, обсуждающих прошедшую тренировку. Все под метр девяносто ростом, как на подбор. Я вздохнул: они совсем как жительницы Реверса. Те тоже высокие, в отличие от тамошних мужчин-коротышек.
Так бы и стоял, глядя с тоскливым взглядом на спортсменок, коим я приходился по плечи, если сзади не раздался знакомый голос, да ещё и заговоривший на том диалекте, которым пользуются обитатели Реверса рядом с нашей базой.
— Аюда ми, Шана ун Сол.
«Помогите мне, Шана и Сол».
Я резко обернулся, увидев своего шефа.
— Сан Саныч!
Тот улыбнулся и звякнул ногтями по пол-литровой бутылке водки:
— Я слышал, врачи не запретили.
— Вроде нет. А вы какими судьбами?
— Да как бы это сказать, Юра? Я за тобой, — ещё шире улыбнувшись, произнёс начальник.
— Расплачиваться будете? — влезла в нашу встречу кассирша, и я быстро выложил на ленту нехитрый набор. Шеф сунул бутылку в мои покупки с хитрой фразой: «Ещё должен будешь». Но спорить я не стал, уж очень было любопытно, что он хотел от меня.
Вскоре кассирша пропикала товары, сунула чек и процедила сквозь зубы: «Спасибо за покупку».
— Пойдём, сядем в моей машине. Автопилоту наливать не будем, а сами хряпнем, — деловито изобразив из себя дачника, радостно пропившего дачу, и хлопнув в ладони, произнёс шеф. — За мной.