Леди, будьте паинькой
Шрифт:
Они добрались до конца тропинки и повернули назад. Здесь, вдали от городского шума, было так мирно, тихо и спокойно. Тишину прерывал только редкий шум мотора речного трамвайчика. Несмотря на время от времени появляющихся бегунов трусцой, место было удивительно уединенным.
— Почему мне втемяшилось в голову, что это мужчина?! — воскликнула Эмма. — Шпион мог так же легко оказаться женщиной!
— Теперь припоминаю, что видел старую миссис Кулиген у витрины со жвачкой. Правда, ей лет восемьдесят,
— Смейся, смейся! Просто озноб по спине ползет, когда представляю, что за мной следят, а я даже не имею понятия, кто это! И почему последнее время Беддингтон снял наблюдение?
— Понимаю, каково тебе приходится, солнышко. И ты знаешь, как я отношусь к твоей привязанности к этой груде камней, поэтому мне лучше помолчать.
— Могу догадаться, что ты думаешь, — расстроенно вздохнула Эмма. — Считаешь, что я рано или поздно превращусь в одну из тез милых рассеянных особ с тараканами. Начну разговаривать с собой, заведу дюжину кошек и стану носить дырявые, растянутые, пропахшие нафталином свитеры.
— Должен признаться, подобное мне в голову не приходило. Скорее я представляю тебя в черном поясе с чулками и…
— То, что я англичанка, не замужем и уважаю традиции, еще не означает, что я эксцентрична…
— Похоже, ход твоих мыслей весьма необычен. Что именно ты желаешь этим сказать?
— А, не знаю. Забудь.
— Знаете, леди Эмма, вместо того чтобы обвинять меня в психических аномалиях, неплохо бы разобраться в своем затуманенном мозгу.
— Затуманенном? Да он ясен и светел, как летнее утро!
— Если это так, почему ты упорно считаешь себя засохшей старой девой?
— Вовсе нет. Но и секс-бомба из меня никудышная.
— А вот это наглая ложь.
— Вовсе не… — Эмма недоуменно моргнула. — Что ты говоришь?
— Что ты настоящая секс-бомба.
— Ты просто вежлив.
— Я просто мужчина. Видишь ли, я помешан на твоих губах…
— Опять за свое! Это так несправедливо. Будь я мужчиной, считалась бы волевым лидером. Но только потому, что я женщина, меня называют властной, доминирующей и капралом в юбке.
— Все это чистая правда, но сейчас мы говорим о другом. О том, что у тебя самый чувственный в мире рот.
— Чувственный?
— Угу.
Эмма зажмурилась. Встряхнулась. Одним глазом глянула на него.
— Теперь я точно знаю, что ты врешь.
— Я вру исключительно по пустякам. Может, напомнить тебе, что ты выделывала своим ртом сегодня утром, часов около восьми?
До сих пор Эмма не подозревала, что он способен заставить ее покраснеть, но оказалось, что и это возможно.
— Спасибо, я помню.
Кенни рассмеялся, привлек ее к себе и прошептал:
— Спасибо тебе.
Вместо того чтобы дозвониться до Хью, Эмма провела следующее утро в постели с Кенни, в долгах, изощренных любовных играх. Представить невозможно, что на свете существует другой такой страстный, заботливый, нежный любовник. Жаль только, что он все время стремится быть ведущим! Не то чтобы она так уж хотела взять верх, наоборот, тихо радовалась тому, что хотя бы раз в жизни за нее "принимают решения, но все же иногда так и подмывало проявить инициативу, поэкспериментировать с его великолепным телом. Правда, она уверена, что со временем уладилось бы и это, но, к сожалению, времени почти не осталось.
После неспешного завтрака они направились в конюшню и следующие несколько часов катались сначала в лесу, а потом у подножия холмов. Кенни предпочел ковбойское седло и ехал на Шедоу, а Эмма выбрала Чайну и английское седло.
— Кенни, ты не заметил… возможно, я брежу, но кажется, моя татуировка бледнеет.
— Просто тушь глубже внедряется в кожу, вот и все.
— Наверное, ты прав.
Услышав шорох листьев, она присмотрелась и увидела рывшегося у корней дерева броненосца. Подумать только! Она впервые видит так близко забавного зверька!
Ее бедра приятно ныли, то ли от долгой прогулки, то ли после сегодняшних постельных забав.
Кенни надвинул свой стетсон на глаза.
— Я вот что подумал… следующий семестр начинается только через неделю… а антихрист, похоже, не спешит вернуть меня на поле, так что тебе нет никакой необходимости мчаться назад. Почему бы не остаться еще ненадолго?
Эмма выпрямилась и метнула на него быстрый взгляд.
— У меня билеты в эконом-класс. За них деньги не возвращают. Они просто пропадут.
— Я позабочусь о билетах. Не волнуйся.
Хорошо еще, что он не спешит от нее избавиться. Она должна бы обрадоваться, но вместо этого совсем скисла. Если бы они не спали вместе, Кенни не просил бы ее остаться.
— Я все-таки директор. Пусть занятия и не начинаются через два дня, но у меня полно работы. Две недели — самый долгий отпуск, какой я могу себе позволить.
— Не понимаю. Сама сказала, что герцог собирается тебя уволить. Раньше или позже, какая разница?
— Он еще не уволил меня, и пока это не произошло, я отвечаю за «Святую Гертруду», — бросила она. — У меня еще целые сутки впереди. Может, что-то случится за это время.
Дорога здесь делала поворот, и, увидев вдали дом, Эмма впервые позволила себе подумать, как полюбила это место. Это ранчо. Этот штат.
Здесь она чувствовала себя другим человеком. Не таким одиноким.
— Все равно, — нахмурился Кенни, — не вижу необходимости лететь в Англию, когда мы так чудесно проводим время.