Леди-чертовка

Клейпас Лиза

– Кто все эти люди? – спросил он. – Они как будто размножаются делением! Мне казалось, мы ограничили список гостей родственниками и близкими друзьями.

– У Шоллонов много близких друзей, – пояснила Пандора. – Прости, я знаю: ты не любишь толпу.

Это замечание удивило Уэстона: он хотел было ответить, что ничего не имеет против многолюдности, но вдруг сообразил, что Пандора знает его только таким, как сейчас. В прежней жизни он обожал шумное и малознакомое общество, целыми днями ходил в поисках развлечений с одного бала или приема на другой.

Ему нравились сплетни, и флирт, и шум голосов, и реки вина – все, что помогало не думать о себе, – но с тех пор, как он переехал в Эверсби, с той жизнью покончено.

Увидев, как в холл входит новая группа людей, Пандора даже подпрыгнула на каблуках.

– Смотри, это же Шоллоны! – И смесь благоговения и беспокойства окрасила ее голос, когда она добавила: – Мои будущие родственники.

Себастьян, герцог Кингстон, излучал спокойную уверенность человека, рожденного повелевать. В отличие от большинства британских пэров, людей безнадежно ординарных, Кингстон привлекал к себе внимание с первого взгляда: высокий, подтянутый, сногсшибательно красивый, он выглядел вполовину моложе своего возраста. Известный острым и ядовитым умом, он управлял огромной и запутанной финансовой империей, включавшей в себя, помимо прочего, игорный клуб для джентльменов. Быть может, в частных разговорах другие аристократы и выражали порицание такому вульгарному занятию, но никто не осмеливался критиковать Кингстона открыто. Слишком многие были у него в долгу, слишком много губительных тайн он знал. Несколькими словами или парой росчерков пера Кингстон мог повергнуть в нищету почти любого гордого отпрыска древнего рода.

Неожиданная и трогательная черта: похоже, герцог глубоко и страстно любил собственную жену. Он то и дело как бы невзначай то приобнимал ее за талию – жест скромный, ненавязчивый, но говорящий о многом, – то касался волос. И трудно его винить за это. Герцогиня Эвангелина была чудо как хороша: роскошная чувственная фигура, волосы цвета абрикоса, нежное лицо с легкой россыпью веснушек и лучистые голубые глаза. Теплая, манящая, она казалась воплощением золотой осени.

– Что скажешь о лорде Сент-Винсенте? – нетерпеливо спросила Пандора.

Уэст перевел взгляд на молодого человека – точную копию своего отца, с волосами, сиявшими на солнце, точно новенькие золотые монеты. Настоящий прекрасный принц, помесь Адониса и героев волшебных сказок.

– Я думал, он повыше, – с намеренной небрежностью заметил Уэст.

– Он ничуть не ниже тебя! – оскорбилась Пандора.

– Я свою шляпу съем, если в нем хоть на палец больше четырех футов семи дюймов. – Уэст неодобрительно прищелкнул языком. – И все еще ходит в коротких штанишках!

Невольно рассмеявшись, Пандора возмущенно ткнула его в бок:

– Это его младший брат Иво, ему всего одиннадцать! А мой жених с ним рядом!

– А-а! Что ж, кажется, понимаю, почему ты хочешь выйти за него замуж!

Пандора скрестила руки на груди и испустила долгий вздох:

– Верно. А вот почему он решил на мне жениться?

Уэст взял ее за плечи, развернул лицом к себе и спросил, внимательно и с неподдельной заботой вглядываясь ей в лицо:

– А почему бы, собственно, нет?

– Ну… я не из тех девушек, на которых женятся такие, как он.

– Но ему нужна ты – иначе его бы здесь не было. Так о чем переживать?

Пандора неуверенно пожала плечами и призналась:

– Мне кажется, я его не заслуживаю.

– Вот и замечательно!

– Что же в этом замечательного?

– Нет ничего лучше, чем получить то, чего не заслужил. Просто скажи себе: «Ура, как же мне повезло! Отхватила не просто самый большой кусок торта – еще и с засахаренным цветочком сверху, и все вокруг на меня смотрят и облизываются!»

На несколько секунд Пандора задумалась, а затем по ее лицу медленно расплылась улыбка.

– Ура… как же мне повезло… – повторила она полушепотом, в виде эксперимента.

Взглянув поверх ее головы, Уэст увидел, что к ним приближается новый гость, его он никак не ожидал здесь увидеть, и с губ его сорвался раздраженный вздох.

– Боюсь, Пандора, прежде чем начать праздник, мне придется кое-кого убить. Не волнуйся, я быстро управлюсь, и вернемся к делам.

Глава 3

– С кем это ты собрался разделаться? – с любопытством, но без особой тревоги поинтересовалась Пандора.

– С Томом Северином, – мрачно ответил Уэст.

Обернувшись и проследив за его взглядом, она заметила, что к ним приближается стройный джентльмен, одетый в черное.

– Но он же из твоих близких друзей, разве нет?

– Ни одного из друзей Северина я бы не назвал близким. Все мы держимся от него на почтительном расстоянии, чтобы ненароком не зарезать.

Вряд ли найдется в обществе ровесник Северина – то есть лет тридцати с небольшим, – кто приобрел бы богатство и положение в обществе с такой же скоростью. Начинал он как инженер-механик: конструировал моторы, затем перешел к строительству железнодорожных мостов и, наконец, проложил собственную железную дорогу. И все это, казалось, с легкостью мальчишки, который играет в чехарду. Северин бывал и великодушным, и учтивым, но ничего хоть отдаленно напоминавшего совесть среди его добродетелей не значилось.

Приблизившись к ним, Северин склонился в поклоне.

Пандора ответила реверансом.

Уэст молча смерил «друга» холодным взглядом.

В сравнении с Шоллонами Северин не выглядел красавцем (впрочем, кто выдержал бы такое сравнение?). По строгим конвенциональным стандартам, он вообще не был красив, но имелось в нем что-то безотказно действовавшее на женщин. Черт возьми, хотел бы Уэст знать, что именно! Худое лицо с угловатыми чертами, тощее, почти костлявое тело, бледность книжного червя. И глаза необычного цвета: смесь голубого с зеленым, – и оба оттенка столь выражены, что при ярком освещении глаза как будто сияют двумя цветами сразу.