Леди и авантюрист
Шрифт:
– Макс, обещай мне, что ты пойдешь, – умоляющим тоном попросила Сесилия.
Наконец он коротко кивнул, подтверждая свое согласие.
– Я попробую, миледи, но ничего не буду обещать.
– Пожалуйста, Макс, – перебила она его. – Ты не забыл, что мы друзья?
– Да, мы друзья, – чуть замявшись, согласился наконец де Роуэн.
Сесилия подарила ему шаловливую улыбку и элегантно взяла его под руку.
– Могу я в таком случае задать тебе немного личный вопрос? – спросила она, пока они не спеша шли к двери. – Отчего ты во время чая так странно смотрел на леди Кэтрин? Ты что, знаком с ней? У нее был такой вид! Чашку вдруг выронила ни с того ни с сего; я вот и подумала ...
Де Роуэн встал как вкопанный.
– Я ее не знаю, – резко, почти грубо ответил он. – Я удручен случившимся, только и всего.
Сесилия некоторое время в молчаливой задумчивости изучала его лицо, потом заметила:
– Она, вообще-то говоря, весьма привлекательная женщина, ты не находишь? Представляю, какой шум поднимется на рынке невест. По-моему, Она будет самой прелестной женщиной в этом светском сезоне. Разве только кому-нибудь по душе более жеманные особы. Знатная провинциалка и лишь недавно перебралась в город.
– Значит, она приехала к светскому сезону? – Де Роуэн с изумлением услышал собственный голос, который отчего-то начал интересоваться тем, о чем он вообще спрашивать не собирался. – Она не замужем?
Сесилия лукаво улыбнулась:
– Вдова племянника леди Кертон. Одиночество ее явно не угнетает, но особым богатством похвалиться не может. Вот ее старший брат – он граф – богат безумно. Женат на француженке, она его бывшая гувернантка. У них трое детей. Отец леди Кэтрин слыл жутким распутником, и, может быть, ты вспомнишь ее младшего брата, который ...
– Сесилия, что ты предлагаешь? – перебил ее де Роуэн.
– Ах да! – встрепенулась Сесилия. – Я предлагаю проявить мои сыскные способности! И я призываю тебя, Макс, сделать то же самое. В четверг, вечером. И не забывай, дорогой, ты не сможешь заставить великосветских господ рассказать тебе хоть что-нибудь. Ты должен вытащить из них то, что нам нужно, и очень по-умному!
ГЛАВА 5
Вечера вам следует проводить на балах, в театре и в компании самых наилучших людей.
Синьора Кастелли обитала в грандиозном кирпичном особняке, который располагался в районе, считавшемся самым изысканным для лондонского Ист-Энда. Несмотря на близость трущоб и верфей, место являло собой оазис достатка. Торговцы, магнаты и даже адвокаты-барристеры, чьи дела частенько приводили их в Сити и прилегающие деловые районы, откровенно гордились возможностью называть этот анклав родным домом. Особняк синьоры вздымался ввысь на целых шесть этажей, отбрасывая на улицу такую широкую и внушительную тень, с которой все близлежащие дома не могли соревноваться. Из этого несообразных размеров особняка синьора с истинно тосканским темпераментом правила своей империей стальной рукой.
Хотя жизнь в Лондоне София Кастелли начала, ступив на пристань отчаявшейся беженкой, едва владевшей несколькими фразами по-английски, с корабля она сошла не с пустыми руками. Она привезла с собой громадный дорожный сундук, битком набитый гроссбухами своего покойного мужа, и тридцатилетнюю практику тонкого и практичного ведения торговых дел. Поначалу она устроила свой небольшой торговый дом по ввозу товаров в тесном и грязном подвале на одной из окраин Лондона, но оставалась она в жалком жилище недолго. Вскоре стали поговаривать, что старуха разбирается в винах получше самого Диониса, а человеческую натуру знает лучше, чем сам Господь Бог. Ее уважали, если не сказать больше, деловые партнеры. Славилacь она еще и тем, что не терпела ничьих возражений, за исключением собственного внука, который умудрялся оставаться для нее одновременно паршивой овцой семьи и предметом peдкостного обожания.
В четверг после полудня де Роуэн прибыл в дом своей бабушки как раз к ленчу, который только начали подавать ливрейные лакеи. Люцифер так стремительно вылетел со второго этажа на лестничную площадку и примчался в столовую, как будто не виделся с хозяином, по меньшей мере, месяц. Де Роуэн рассмеялся, присел на корточки и ласково взъерошил собаке шерсть.
– Давай устраивайся рядом, старина, – улыбнулся он и с удовольствием почесал Люциферу за ушами. – Посмотрим-посмотрим, на какие вкусненькие кусочки ты у нас падок.
Пес, как будто поняв каждое сказанное ему слово, громко и радостно прогавкал в ответ и протиснулся под стол. Мария тотчас же распорядилась поставить еще один столовый прибор и показала де Роуэну на свободный стул.
– Садись, Максимилиан, садись! – сказала она, наливая ему тарелку супа. – Посмотри, твой любимый риболита! – И добавила по-итальянски: – Приятного аппетита!
Однако его бабушка проявила меньшую живость чувств.
– Чем мы обязаны столь неожиданно оказанной нам чести, дражайший внук? – пробурчала она, едва де Роуэн успел взять в руку ложку. – Неужели ты, наконец, притомился от своих ленчей в мерзких пивных?
– Моим пропитанием обычно занимаются мерзкие уличные торговцы, – ухмыльнувшись, поправил он хозяйку дома, – так что я за добрую еду всегда безмерно благодарен. Сегодня же я зашел, чтобы забрать кое-что из одежды.
Бабушка всегда обижалась на любое напоминание о том, что ее внук живет где-то в другом месте.
– Одежда ему нужна! – проворчала она, изящно отпивая вино из бокала. – Ты разве на днях не забрал целых три преотличных костюма? Милый мой, ты что, собрался изъять отсюда все свои пожитки?
– Бабушка, мне просто нужен вечерний костюм.
Морщинистое бабушкино лицо осветилось улыбкой.
– Бениссимо! – воскликнула она и, держа бокал с вином в руке, откинулась на высокую спинку своего кресла. – Значит, ты собираешься выйти в свет? Наконец-то! Давно пора, внук, давно пора.
Де Роуэн покачал головой.
– Мне по службе нужно посетить прием у лорда Уолрейвена, – объяснил он, пока лакеи начали выставлять на стол тарелки с салатом. – Работы на час, не больше. И именно работы, бабушка, могу тебя в том уверить.