Леди и одинокий стрелок
Шрифт:
– Что ж, – печально молвил монах, – будем надеяться, что вы достойны той благодати, которую я призываю на вас.
– Что за благодать? – фыркнул кто-то из бандитов.
– А вот эта, поганцы!
И два револьверных дула насупленно глянули из рук монаха. И изрыгнули свинец.
Лопес свалился первым с дыркой в голове. Остальные, похоже, так растерялись, что и не поняли, что происходит. Когда дым развеялся, я увидел, что все бандиты лежат на земле убитые, а монах невозмутимо перезаряжает «кольты», достав из-под рясы горсть патронов.
От такого зрелища я, забыв об
– Помо… – прохрипел я, болтаясь между небом и землей, как воздушный змей.
Монах поднял револьвер, прицелился и выстрелил. Пуля перебила веревку над моей головой, и я свалился на землю с обрывком удавки на шее. Снять ее я не мог, потому что руки у меня были связаны, но мой спаситель в два счета перерезал путы ножом.
Первое, что я сказал, когда наконец сбросил проклятую веревку и мог вздохнуть полной грудью, было:
– Не знаю, кто вы, святой отец, но я обязан вам жизнью.
Он искоса посмотрел на меня, спрятал оружие под рясу и откинул капюшон.
Передо мной стоял человек примерно моего возраста, светловолосый, со светлыми бровями и треугольным, сужающимся к подбородку лицом, на котором резко выделялся жесткий неулыбчивый рот. Глаза, как я уже говорил, были серые и колючие, льдистые.
Словом, если этот парень был католический монах, то я – папа римский.
– Твое счастье, что я случайно оказался поблизости, – заметил он. – Иначе ты бы уже беседовал со святым Петром.
– О, я недостоин такой компании! – отозвался я и протянул ему руку. – Риджуэй Брэдфорд Стил.
Он не пожал мою руку. А лишь кивнул белобрысой головой.
– А я – Стив Холидей.
Мне это имя ничего не сказало. Но не исключено, что он сам только что выдумал его. У человека, который так владеет оружием, могут быть веские на то причины.
– Кажется, я уже видел тебя прежде, – сказал я.
Показалось мне или он и в самом деле досадливо поморщился?
– Ты молился у тела Франсиско, пришел как раз вслед за мной. Скажу честно, для монаха ты здорово стреляешь.
– Я не монах, – ответил он спокойно.
– А кто?
– Гробовщик.
Вот тут, признаться, я малость растерялся. Честно говоря, я не очень жалую гробовщиков, как и всех, для кого мертвое тело – естественное состояние человека. Если бы этот парень сказал, что угоняет лошадей, или грабит поезда, или открывает сейфы дамской шпилькой, я бы поверил ему с ходу. Но гробовщик, да еще с такой фамилией! [5]
5
Holiday по-английски означает «праздник».
– Фью! И часто ты так доставляешь себе клиентов? – спросил я, кивая на окружающий нас натюрморт с трупами. [6]
Он впервые засмеялся, обнажив ровные мелкие зубы.
– Нет, не часто. Но случается. Чем ты им не угодил?
Я мог бы наврать с три
– Они думали, что я знаю, где спрятано сокровище.
– А ты знаешь?
– Нет.
Он пожал плечами и двинулся через кусты чапарраля к тому месту, где была привязана его лошадь. И я понял: если бы ему даже сейчас сказать, где находится Эльдорадо, он бы и то не остановился. Его это не интересовало, вот и все.
6
Натюрморт по-французски буквально означает «мертвая природа».
Отбросив колебания, я пошел за ним, но по пути задержался и подобрал с земли пару «кольтов». Они мне могли еще понадобиться, а вот их бывшим владельцам – вряд ли. Я сунул оружие под сюртук, Стив взял свою лошадь под уздцы, и мы зашагали по дороге.
– Это были люди Санчеса, – сказал я.
– А… – отозвался он.
– Ты его знаешь?
– Немного.
– А зачем проник в его дом? Просто так ведь никто не станет переодеваться монахом.
Он остановился и глянул мне прямо в глаза.
– Тебе-то что за дело?
– Если ты хочешь разделаться с Санчесом, я готов тебе помочь. Он едва не убил меня сегодня.
– Да, ты и впрямь неважно выглядишь, – согласился он. – На тебе живого места нет.
Я вытер кровь с разбитого лица. Ребра болели, почки ныли, но с каждым шагом мне становилось все легче и легче.
– Я у тебя в долгу, Стив. Может, я смогу для тебя что-то сделать?
– У тебя много дел в Ларедо? – спросил он.
– Никаких, – честно отозвался я.
Он подумал, почесал бровь.
– Может, ты и окажешься мне полезен. Там поглядим.
– Полезен в чем?
– Видишь ли, – серьезно сказал он, – дело в том, что я ищу одну леди.
5
Это прозвучало так неожиданно, что на мгновение я даже опешил.
– Леди?
– Ну да.
– Чтобы ее похоронить? – осведомился я на всякий случай.
– Что ты! – воскликнул он в непритворном ужасе.
Может быть, от него сбежала жена? Однако по зрелом размышлении я отверг эту мысль. В интонации, с которой мой новый друг произнес простое слово «леди», было нечто чрезвычайно уважительное, и, конечно же, такой парень, как этот Стив, не стал бы так отзываться о женщине, которая его бросила. Не говоря уже о том, что я мог с трудом представить себе, чтобы он вообще позволил кому-то себя бросить.
– И кто же она тебе? – спросил я напрямик, устав ломать себе голову над всеми этими загадками.
Стив хмыкнул и почесал щеку.
– Да пожалуй, что никто. Я взялся отвезти ее обратно домой.
Ага, подумал я, значит, все-таки какая-то родственница.
– А ты уверен, что она в Ларедо?
– Она была здесь, – коротко ответил Стив. – Если хочешь знать, это она пристрелила Франсиско Санчеса.
Я повеселел: леди, убившая наследного принца лучшего техасского борделя, и гробовщик, с легкостью находивший клиентов с помощью своих двух стволов, составляли отличную пару.