Леди и разбойник
Шрифт:
– Ах, Люций, – прошептала она, – Слава Богу, что ты успел. Я так боялась.
– Он обижал тебя, моя дорогая? – спросил Люций, и в его голосе прозвучала тревога.
Пэнси покачала головой. Она была так счастлива, что забыла о том унижении, какое испытала в карете.
– Дети мои, – обратился к ним викарий, – не благословить ли мне вашу любовь, которую я читаю на ваших лицах?
Люций взглянул на викария, затем на Пэнси.
– Пожалуйста, Люций… пожалуйста, скажи… да, – вымолвила Пэнси, дрожа от охватившего ее волнения.
Она увидела, как Люций побледнел, потом, глядя на священника,
– Я – отверженный. Я – человек, который ничего не может предложить женщине, кроме любви, переполняющей его сердце. Разве этого достаточно? Я не могу обещать спокойную жизнь, я не могу обеспечить достойное будущее.
Викарий не отвечал. Потом он взглянул на Пэнси, и она поняла, что теперь ее время говорить.
– Разве что-нибудь другое может сравниться с любовью, какой наградил нас Господь? Разве существует что-либо более важное, чем то, что мы будем вместе? Не имеет значения, долго ли нам суждено быть вместе или нет. Мы любим друг друга, и наши сердца давно бьются в унисон, хотя мы постоянно в разлуке.
Люций взял руку Пэнси и поцеловал. Не выпуская руки, он посмотрел на священника и сказал:
– Отец мой, благословите наш союз, прошу вас.
Викарий открыл молитвенник и начал службу.
Каждое слово, произнесенное им, находило отклик в сердце Пэнси, она с трепетом повторяла их про себя, поражаясь тому, что именно эти слова жили в ней; ей казалось, что она в этот светлый и торжественный момент внимает святым таинствам службы, окруженная сонмом ангелов.
Потом она услышала спокойный и величавый голос Люция, и наконец настал момент, когда он должен был надеть на ее пальчик обручальное кольцо. Люций снял золотой перстень, который носил на мизинце правой руки, и надел его на безымянный палец левой руки Пэнси. Кольцо пришлось впору. Пэнси и Люций опустились на колени для благословения.
Пэнси чудилось, что благословение нисходит на них с небес, и трепет и ощущение бесконечного счастья и покоя посылает им Всевышний, и она обращалась к нему, чтобы он вразумил ее и наставил, как пронести это счастье через всю их совместную жизнь и сделать жизнь любимого человека счастливой и спокойной, как он того заслуживал.
Викарий, благословив их, сошел с алтаря и направился в ризницу, а они, преклоненные, переполненные ощущением новой жизни, нежно поцеловали друг друга, поднялись с колен и, держась за руки, как и положено, последовали в ризницу за викарием, где состоялась запись регистрации в церковной книге.
Выйдя из ризницы, они двинулись к выходу, преисполненные благостности, вряд ли сознавая, что теперь всегда будут вместе и никогда уже не расстанутся. Они шли не торопясь и уже были у двери, как Пэнси неожиданно вскрикнула. На каменном крыльце стоял человек и наблюдал за ними. Едва заметная улыбка пряталась в углах губ, и слегка усталые глаза смотрели на нее с большой долей лукавства.
– Ваше величество! – прошептала Пэнси в испуге и склонилась в глубоком реверансе.
– Итак, леди Пэнси, вы обвенчались, – сказал Чарльз. – Весьма скромно, конечно, хотя сам король присутствовал на церемонии,
Пэнси поняла, что его величество, как всегда, подшучивает, но была в замешательстве и, бросив взор на короля, перевела глаза на, стоящего
– Вы Люций Вайн, – произнес король. – Давненько мы с вами не встречались,
– Пятнадцать лет, сир, – ответил Люций.
– Я не забыл, – кивнул Чарльз. – Я частенько потом смеялся, вспоминая то представление, которое вы устроили, когда мчались на коне в моей шляпе, а люди Кромвеля неслись вслед, приняв вас за меня. Хотя в то время мне было, признаться, совсем не смешно и я, по правде сказать, думал, что пробил мой последний час. Вот тут-то вы и пришли на помощь!
– Я был счастлив оказать услугу вашему величеству,
– И вот теперь вы женились на любимой фрейлине королевы.
Пэнси все еще была в смятении. Разве король не понял, кто перед ним? Неужели он не знает, что разговаривает не только с Люцием Вайном, спасшим ему жизнь, но с Белоснежным Горлом, известным разбойником? Нет, Люцию необходимо либо сразу же подавать прошение о помиловании, либо попытаться немедленно скрыться – нервы ее были напряжены до предела. И в этот момент Чарльз вышел на крыльцо и, обращаясь к Люцию, громко произнес:
– Разрешите представить вас сопровождающей меня свите. После всего, что рассказала о Стейверли ее сиятельство, да и еще кое-кто, у меня появилось желание увидеть поместье самому. Сегодня утром я решил посетить эти места. И вот я здесь, вместо того, чтобы находиться в Хэмптон-Курте. Да, должен сказать, что, перед тем как въехать в парк, мы заметили много необычного.
Пэнси обвела глазами церковный двор. Нет, бежать не удается. Многочисленная свита заполнила все пространство, и самое главное, Пэнси заметила Филиппа Гейджа. Неужели король устроил ловушку и прибыл только для того, чтобы присутствовать при аресте разбойника? Пэнси подошла к Люцию поближе и взяла мужа за руку. Пусть все видят, что какая бы участь его ни ожидала, она готова разделить с ним судьбу. Люций почувствовал ее волнение, угадал тревогу и пожал ее пальчики, как бы успокаивая. А Пэнси пришла в полное замешательство, увидев, как справа из-за деревьев показалась группа людей,
Четыре разбойника в масках и Рудольф возвращались в церковный двор в сопровождении двух человек из свиты короля со шпагами наперевес, Пэнси перехватила взгляд, брошенный Люцием в сторону своих друзей, и заметила, как резко обозначились его скулы. «Ах, вот оно что! – подумала Пэнси. – Оказывается, они тут все пленники. И король просто ждал, когда приведут этих четверых».
Пэнси, как и Люций, следила за происходящим, не шелохнувшись. Разбойники подошли ближе и, увидев сквозь прорези в масках, кто стоит перед ними, проворно сняли шляпы, а Джек, которого Пэнси тотчас узнала, громко крикнул: