Леди Искусительница

Драйер Эйлин

Она позволит обыскать себя Барбаре. По какой-то причине Кейт доверяла многознающей улыбке этой женщины и ее спокойной силе. Если Кейт правильно поняла, после обыска она получит свой багаж. Под фальшдном у нее были припрятаны деньги, которые могли сильно облегчить ей возвращение домой.

И когда кто-то отодвинул запор на двери, и дверь открылась, Кейт уже снисходительно поджидала посетителя, словно находилась в своем салоне и принимала визиты.

Барбара, войдя, улыбнулась извиняющейся улыбкой.

— Мне жаль беспокоить вас, ваша… леди Кейт, — начала

она на этот раз с заметным акцентом.

— Барбара, наконец-то, — сказала Кейт, вставая. — Если вы принесете мои вещи и закроете дверь, мы покончим с этим.

Она явно удивила Барбару: в первый момент та смотрела на нее, не двигаясь с места, с руками, сцепленными на талии.

— И найдите что-нибудь вроде ширмы, пожалуйста.

Шредер нахмурилась.

— Но, леди Кейт…

Кейт подняла бровь.

— Это мое условие, Барбара. Неужели вы предпочитаете повалить герцогиню на пол, просто чтобы увидеть ее сиськи?

Шредер учтиво изобразила смущение.

— Я получила указания… полностью раздеть вас, ваша… леди Кейт. На тот случай, если вы прячете что-нибудь под одеждой.

Кейт оглядела свое платье.

— Где? Что, по-вашему, я могла сделать? Вытатуировать строчки на своем животе?

Шредер не шелохнулась. Стоя перед Кейт, она казалась непреклонной. Но поскольку она возглавляла группу слуг, обученных Дикканом собирать информацию, Кейт надеялась, что эта женщина достаточно компетентна, чтобы увидеть преимущества компромисса.

— Пожалуйста, — настаивала Кейт. — Я бы хотела покончить с этим раньше, чем сюда снова ворвется Гарри.

Барбара, похоже, была согласна с Кейт, потому что после некоторого колебания она присела в поклоне, улыбнулась и отвернулась к двери.

Кейт понадобилось всего несколько минут, чтобы переодеться, ее дорожное платье сразу же унесли для осмотра.

— Вы удовлетворены? — спросила она, заплетая косу.

— Это не я… — Барбара запнулась и помотала головой, как если бы она для себя уже проиграла спор. — Да, леди Кейт, — продолжила она, быстро присев в поклоне. — Благодарю вас. Не хотите ли выпить чаю?

Кейт кивнула.

— За содействие положена награда? Да, если подумать, я совсем не прочь. Я почти умираю от голода.

Барбара снова не сумела скрыть удивления. Может быть, она ожидала, что Кейт продолжит вести свою войну. В конце концов, ничего не найдя, Гарри не отпустит Кейт домой. Что не могли знать ни Гарри, ни Барбара, Кейт уже собралась домой. Ей следовало подкрепиться перед дорогой.

— Да, миледи.

Еще раз присев, Барбара вышла.

Оставшись одна, Кейт не стала терять времени. Она открыла свой сундук и вынула его содержимое. Деньги лежали на месте. Этого никто не должен был знать. Как и того, что через пять минут они будут спрятаны под половицей там же, где и свечи. В первый раз после безумной поездки в карете у Кейт появилась надежда.

Ничего. Разве что обрывок корпии. Гарри так методично и тщательно проверял одежду Кейт, словно изучал план битвы. Он прощупал каждый дюйм материи, от ярко-желтого твида ее дорожного

платья до шелковых чулок и батиста ее нижней рубашки. Мадж предложил свою помощь, но Гарри рявкнул на него, и мальчик ретировался. Если бы обнаружились доказательства ее причастности к преступлению, он хотел быть единственным свидетелем этого. Он хотел быть тем самым человеком, который помашет ими перед лицом Кейт, чтобы на этот раз она не посмела ничего отрицать. Ну и что из того, что одежда еще хранила тепло ее тела, что от нее исходил слабый запах ее духов. Он просто выполнял свою работу.

При этом он не мог не отметить, каким тонким был материал, каким приятным на ощупь. Его пальцы просвечивали через ткань ее рубашки, которая, как он знал, только недавно облегала тело Кейт. Но он помнил, какой равнодушной когда-то она была к дорогой одежде. И как правило, носила платья, доставшиеся ей от сестер, которые никогда не были ей впору, да еще оказывались сильно потрепанными, поскольку Кейт перелезала в них через заборы и сидела на чем попало, когда удила рыбу. Когда он спросил ее, почему у нее нет лучшего гардероба, она вызывающе улыбнулась ему и сказала: «Зачем? Я хожу в этом», — как если бы ее слова все объясняли.

Гарри всегда считал, что она поступала так из чувства противоречия. И скорее всего не ошибался. В багаже герцогини не было подержанных вещей.

Должно быть, герцог приучил ее следовать нормам поведения и морали, предположил Гарри. Надо сказать, Кейт и без того никогда не была вульгарной. Всякий раз, когда Гарри видел ее на публике, ее наряд оказывался не слишком ярким, не слишком смелым, не слишком открытым. Ее дорожное платье было тому примером: сшитое из мягкой шерсти ярко-лимонного цвета, оно прекрасно облегало ее фигуру.

Забавно. Гарри предполагал, что ее нижнее платье окажется куда более смелым. Как и все прочие, он слышал о легионах любовников Кейт. Женщина, готовая завлечь мужчину в свою постель, несомненно, вырядится в шелка и атлас, затейливо вышитый и легко соскальзывающий в нужный момент. Его любовницы одевались именно так.

На рубашке Кейт пониже бретелек были вышиты только две пчелы. Причем рубашка была не шелковой. Что это за материя? Из нее были и носовые платки. Мягкая, как шепот, достаточно прозрачная, чтобы получить представление о том, что под ней. Но… без всяких украшений. Практичная. Не такую рубашку, по его представлениям, должна была носить известная своей сумасбродностью герцогиня.

Сколько мужчин проводили ладонями по этой рубашке? — спрашивал себя Гарри. Сколько спускали ее с плеч и бросали на пол, торопясь добраться до ее тела?

Выругавшись, он отшвырнул ее одежду, как если бы она была в огне. Хорошо бы иметь время подумать, решить, что делать дальше. У него болело в паху, глаза словно засыпал песок, а почва под ногами казалась шаткой.

Что бы между ними ни происходило в прошлом, он никогда бы не согласился присоединиться к веренице жаждущих попасть в ее спальню. И все же он здесь, ласкает ее одежду, словно она на ней, и потеет, как толстяк в паровой бане.