Леди Искусительница

Драйер Эйлин

Он не успел добежать до последней ступеньки, когда раздались новые звуки — кто-то разбил стекло. Потом раздался вскрик. И сразу после него где-то снаружи — глухой удар, вызывающий тошноту.

Черт. Не раздумывая Гарри развернулся и бросился к входной двери.

Шум доносился из удаленной части здания. Он пробежал по лужайке так, словно за ним гналась стая собак. Обогнув угол, он глянул вверх, потом вниз. На половине высоты дома болталась перекошенная белая оконная рама, время от времени ударяясь о кирпич. Стекла в ней не было, последние осколки медленно осыпались на землю. Росшие под окном самшитовые деревца

были поломаны, с них, похожие на старые тряпки, свисали два тела.

Гарри подбежал к тому, которое узнал.

— Диккан? Диккан!

Диккан задвигался. Услышав голос Гарри, он сполз на землю и лежал, тяжело дыша. Одного взгляда на другое тело было достаточно, чтобы понять, — человек мертв. Кровавая пена пузырилась на его губах, глаза потускнели и застыли, устремленные в одну точку. До сознания Гарри не сразу дошло, что тело принадлежало не кому-либо, а самому Хирургу. Он был мертв.

Но это подождет. Бросившись на колени, он быстро оценил состояние друга. Царапины, парочка шишек и неестественно повернутая рука. Невероятная удача, если подумать.

— Вы живы, старина? — спросил он.

Диккан слабо улыбнулся:

— Похоже, да. Хирург свалился головой вниз.

Гарри покачал головой:

— Плохо дело.

Он слышал топот людей, бегущих по дому. Диккан, должно быть, услышал его тоже, потому что вдруг сделался словно безумный. Ухватив Гарри за рукав, он попытался подтянуться и встать.

— Гарри. Я думаю, Кейт в опасности.

На миг он замер.

— Кейт? Господи, почему?

— Хирург кое-что сказал: «Стихотворение у шлюхи». Минетта не единственная, кого называли шлюхой. По крайней мере, среди известных мне людей.

Гарри мог бы поклясться, что перестал дышать.

— Она имеет какое-то отношение к этому?

— Думаю, да.

— Тогда ей определенно угрожает опасность, — сказал Гарри, из головы которого не выходила ее самодовольная улыбка. — Если она предательница, я сам ее убью.

Глава 1

Тремя днями позже

Если существовало нечто, что скрашивало жизнь Кейт Ситон, так это свадьбы. Кейт любила свадьбы, особенно если в брак вступали ее добрые друзья. Она любила цветы, торжественную органную музыку и атмосферу сентиментальности. Особенно ей нравилось, что все улыбались друг другу. Каждому человеку следовало бы жениться, чтобы иметь возможность всем улыбаться и встречать улыбки.

Сегодня был как раз такой день. Она присутствовала на свадьбе Оливии и Джека, своих хороших друзей; счастье досталось им нелегко и радовало всех. Когда они давали брачные обеты, Джек казался невероятно красивым и мужественным, а Оливия была такой милой и сияющей чистотой, какой и полагалось быть невесте. Кейт искренне радовалась за них, а позже при первой возможности сбежала.

Натянув перчатки, Кейт вышла из «Эйнджел инн» навстречу пасмурному дню. В Гилфорде, стоявшем на главной дороге, соединяющей Лондон с Портсмутом, как всегда, кипела жизнь. Из двух имевшихся в нем постоялых дворов Кейт всегда выбирала меньший, на Хай-стрит, с его деревянно-кирпичным фасадом и вышколенной прислугой. Всего за двадцать минут здесь можно было поменять лошадей и выпить

чаю.

Сегодня все шло не так. Ступив на вымощенный булыжником двор, она не увидела своей кареты. Неподалеку с шумом и криками разгружали почтовую карету.

За ней виднелся двухколесный экипаж. Кейт топнула ногой, ей не терпелось уехать отсюда.

Рядом раздались звуки приглушенного рыдания. Она улыбнулась.

— Би, — мягко упрекнула она свою компаньонку, дотрагиваясь до ее руки. — Никуда не годится плакать после свадьбы, которая состоялась два дня назад.

Если Кейт просто получала удовольствие от свадебного великолепия, то Би целиком погружалась в его атмосферу. Она не переставала плакать с тех пор, как они вошли в крошечную норманнскую церковь, переполненную друзьями и цветами.

— Одиссей и Пенелопа, — туманно отвечала ей подруга, утирая глаза платочком, вышитым по краю пчелками, — Би любила вышивать их везде, где только можно.

— Да, — согласилась Кейт, пожимая ей руку. — Было очень приятно видеть бракосочетание Джека и Оливии после всех тех лет, что они прожили врозь.

— Девоншир, — произнесла Би, глядя на Кейт печальными глазами.

На этот раз Кейт пришлось подумать.

— Девоншир? Герцог Девоншир? Его приглашали?

Би смотрела сердито, что совсем не было свойственно этой высокой элегантной женщине с серебряными волосами.

— Джорджиана.

Кейт нахмурилась, недоумевая, какая связь могла быть между покойной герцогиней Девоншир и новоявленными графом и графиней Грейсчерч. Джорджиану выдали замуж за бесчувственного человека, который держал любовницу и ее детей в одном доме со своей законной семьей. Все, что сделал Джек, — он развелся со своей женой, и ему потребовалось пять лет, чтобы исправить ошибку.

— Несправедливость? — догадалась Кейт.

Би засияла.

— По отношению к кому? — спросила Кейт, наблюдавшая, как толпившиеся во дворе путники и конюхи обменивались взглядами. Ей пришлось признать, что присущий Би необычный способ вести разговор иногда очень утомлял. — К Джеку и Оливии? Как может быть несправедливым то, что они в конце концов счастливы?

На этот раз Би нетерпеливо фыркнула, и Кейт не выдержала.

— О, Би, — сказала она, сожалея, что рост не позволяет ей запечатлеть на щеке ее величественной подруги звучный поцелуй, — как можете вы считать, что жизнь обошлась со мной несправедливо? Чего еще мне желать, если у меня есть деньги, свобода и самая лучшая подруга, чтобы разделить их с ней?

Би засопела.

— Половинка.

— Совсем нет, дорогая. Или вы это о себе? — Она придвинулась ближе и зашептала: — Вы жаждете любви? Может быть, молодого чичисбея, который носил бы вас на руках? Генерал Уиллоби в минуту оказался бы у ваших ног, позволь вы ему это.

Смех Би был больше похож на фырканье, но Кейт распознала боль, спрятанную за весельем. Би считала, что никто не захочет ее, несмотря на ее безупречную родословную и аристократическую внешность. Не только потому, что ей пошел седьмой десяток, но и потому, что несколько лет тому назад она получила ужасную травму головы, в результате которой ее речь настолько нарушилась, что долгое время только Кейт понимала ее.

Но Кейт также знала, что Би, как и она сама, не выносила нежничания. Поэтому она ловко забрала у Би носовой платок и вытерла остатки слез с ее лица.