Леди Маллоу
Шрифт:
— Значит, путешествие покажется тебе интересным. У тебя есть игрушки, которые ты хотел бы взять с собой?
— Нет.
— Разве у тебя нет любимых игрушек? И не было в Тринидаде?
— Там у меня был Хосе.
— Кто такой Хосе?
— Черный мальчик.
Скудные сведения позволили Саре понять еще одну причину замкнутости и молчаливости Тайтуса. Его отец, поглощенный собственными честолюбивыми замыслами, не обратил внимания на произошедшую в детской душе трагедию. Лишившись близкого друга, Тайтус еще не научился забавляться игрушками, привычными
— Спокойной ночи, Тайтус, приятных тебе снов. Ты хочешь, чтобы я на некоторое время оставила гореть свечу?
Большие черные глаза ребенка смотрели на нее с мольбою. Сара сообразила, что ни Энни, ни Амалия не замечали этой небольшой слабости Тайтуса и обрекали маленького пришельца из другого мира спать в темной английской детской.
— Хорошо, я не задую свечку, — пообещала Сара. — Мы будем друзьями, не правда ли?
— Отчего вы не зовете меня Джорджем?
У Сары на мгновение замерло сердце.
— Почему я должна? Тебя так звал Хосе? — спросила она наугад.
— Да. И мама. Когда я был маленький.
— Но в Англии она стала называть тебя Тайтусом?
— Она сказала, Джордж только для совсем маленьких.
— А папа тебя тоже называл Джорджем?
— Когда вернулся из плавания, — проговорил мальчик, морща лоб, — он всегда звал меня Тайтусом.
— Он долго был в море?
— Очень долго. Но мама сказала, он больше не уйдет в море. И мое имя Тайтус; так звали моего дедушку.
— Хорошее имя, — заметила Сара.
Это было наследственное, родовое имя, которым она непременно потом назовет своего сына. Пока же ей придется так называть этого ничего не подозревающего ребенка.
Между тем она могла теперь занести в дневник весьма важные сведения. В тот вечер она, вероятно, уже не встретится с Блейном Маллоу.
Вскоре горничная принесла ужин.
— Спасибо, — сказала Сара как можно дружелюбнее. — Ты едешь с нами завтра?
— Нет, мадам. Меня оставляют здесь с миссис Робинс.
— А кто такая миссис Робинс?
— Экономка, мадам.
— Ах вот как. А как тебя зовут?
— Люси, мадам.
— Ты еще очень молода. Это твое первое место работы?
— Да, мадам. Мне уже четырнадцать лет.
— Надеюсь, миссис Робинс относится к тебе хорошо.
— О да, она в порядке. А когда хозяина и хозяйки здесь нет…
Люси быстро прижала ладонь к губам, испугавшись, что чуть было не проболталась незнакомому человеку.
— Ты можешь говорить мне откровенно, Люси. Мне все равно, чем занимается миссис Робинс, оставшись одна. В конце концов, она отвечает за весь дом и, следовательно, сама себе хозяйка, разве не так?
— Да, наверное, вы правы, мадам. Она всегда очень веселая и добрая и на многое смотрит сквозь пальцы, если ее это устраивает.
Люси густо покраснела, и Саре осталось только гадать, что являлось
— В какое время начинается внизу ужин, Люси?
— В восемь часов, мадам.
Люси — слишком юная и неопытная, чтобы считать ниже своего достоинства прислуживать какой-то гувернантке — ушла. Сара отставила поднос с едой, прокралась на цыпочках к двери, приоткрыла ее слегка и прислушалась. Почти в этот же момент зазвучал гонг к ужину, а через пару Минут на лестнице раздалась тяжелая поступь леди Мальвины, сопровождаемая легкими шагами Амалии. Блейн, должно быть, уже находился внизу. Сара простояла у двери, затаив дыхание, около десяти минут — ни звука, абсолютная тишина.
Чтобы выяснить, какие помещения на втором этаже занимаю Блейн и Амалия, много времени не потребовалось. Первая дверь, которую Сара отворила, вне всякого сомнения, вела в покои леди Мальвины. Навстречу хлынул такой густой запах горящего угля, смешанный с тяжелым ароматом одеколона, что Сара поспешно отступила.
Следующая дверь принадлежала господской спальне. Здесь горел газовый светильник, и Сара увидела широкую кровать с передней спинкой причудливой формы, украшенный искусной резьбой потолок, тусклый блеск зеркала и брошенный шелковый халат Амалии. В любой момент может войти служанка, чтобы прибрать и приготовить постель. Сара быстро осмотрелась, удивляясь собственной смелости. Что она надеялась отыскать? Толком она сама и не представляла. Просто ее интересовало все, что можно было бы добавить к полезной информации. Как это ни странно, но в спальне не было признаков мужского присутствия. На туалетном столике лишь предметы, несомненно, принадлежавшие Амалии, в шкафу только женская одежда. Но, разумеется, была и дверь, соединяющая спальню с комнатой Блейна.
Хватит у нее присутствия духа открыть ее? Сдерживая дыхание, Сара осторожно повернула ручку.
Но дверь не шелохнулась, была заперта с другой стороны. Пробежать бесшумно по коридору к следующей двери было делом всего нескольких секунд. Комната Блейна — хотя и меньше соседней спальни — выглядела уютнее. Судя по узкой кровати, Блейн спал один.
С горящими щеками Сара аккуратно притворила дверь и тихо ушла. Она обнаружила больше, чем ожидала. Конечно, по крайней мере, данный факт ее нисколько не касался, и ей было стыдно от сознания, что она невольно проникла в чужую интимную тайну.
Однако поддаваться эмоциям нельзя. Ее главная цель — библиотека. Если и существовали какие-либо документы, то они должны были находиться в письменном столе, за которым Блейн сидел накануне. Пока семья ужинала — времени для основательного поиска вполне достаточно, — ей вряд ли кто помешает. В крайнем случае, она могла сказать, что пришла выбрать книгу для чтения.
Спустившись с лестницы и проходя мимо столовой, она заметила слегка приоткрытую дверь и не могла удержаться, чтобы не остановиться и не подслушать разговор.