Леди Маллоу

Иден Дороти

— Я уже говорил вам, мама, чтобы вы вели себя с ним спокойнее. Он не очень крепкий мальчик. Как вы думаете?

Сара поняла, что этот неожиданный вопрос адресован ей, и почувствовала, как мальчик сильнее обхватил ее за шею. Его сердечко колотилось, подобно пойманной птичке.

Невольно голос Сары сделался мягче.

— Да, он чересчур впечатлителен. Ему нужны ласка и, конечно, время, чтобы привыкнуть к новой обстановке.

— Ха! Вы читали о судебном процессе?

— Как и вся Англия, — сказала Сара спокойно. — По

правде говоря, именно поэтому я и пришла к вам. Следила за развитием дела с большим интересом. А когда в газете напечатали, что вам понадобится гувернантка, то я набралась смелости прийти сюда.

— Но моя жена не захотела взять вас?

Губы лорда Маллоу слегка покривились, но насмешливо или сердито — Сара затруднялась сказать.

— Возможно, я действовала слишком импульсивно.

— У вас есть рекомендации?

— Да, разумеется. Например, от леди Аделаиды Фицсиммонс и…

Ее расчет на то, что человек, привыкший к самостоятельности, не станет возиться с рекомендациями, а примет решение, руководствуясь личными впечатлениями, в полной мере оправдался. Эти жгучие черные глаза, в которых не было ни доброжелательности, ни ненависти, откровенно прощупывали ее.

— Мама, Тайтусу эта женщина как будто нравится.

— Одному Богу известно почему!

— Дети инстинктивно чувствуют доброту. Быть может, именно это качество мисс Милдмей…

Не успел Блейн Маллоу закончить фразу, как с верхней площадки лестницы женский голос прокричал:

— Блейн, что ты делаешь внизу? Что-нибудь случилось с Тайтусом?

Блейн посмотрел вверх и отвесил легкий поклон.

— Милочка, Тайтусу немножко нездоровится после вчерашнего праздника. Но он, кажется, проявил известную сообразительность при выборе гувернантки.

Амалия бегом спустилась по лестнице. Сара слышала пронзительный сердитый голос.

— Только не эту женщину, которая обманам путем проникла в дом! Я ей уже отказала.

Блейн встретил жену у подножия лестницы и взял ее за руку.

— Мне думается, моя милая, ты поторопилась. Мисс Милдмей, по всем признакам, достойная особа, а раз газета утверждает, что нам непременно нужна гувернантка, то она должна у нас быть. В Англии общественное мнение имеет важное значение.

— Блейн! Не смеши! Тебе ведь всегда было наплевать на общественное мнение.

— Возможно, и так. Но ради нашего сына… и тебя, моя дорогая… Во всяком случае, как ты видишь, Тайтус уже принял решение.

— Ты хочешь мне сказать, что собираешься принять на работу прислугу в угоду мимолетному капризу ребенка?

И снова нарочно оскорбительный тон Амалии привел Сару в ярость.

— Но ведь именно ребенку придется проводить с ней большую часть времени, — возразил Блейн. — Во всяком случае, сделаем все, как требуют условности. Будьте добры, мисс Милдмей, пройдите, пожалуйста, в библиотеку, я хочу с вами побеседовать. Тайтус, иди к няне.

Уткнувшись лицом в шею Сары, мальчик тихо плакал.

— Тайтус!

Ребенок, видимо, хорошо знал этот строгий тон, не терпящий непослушания.

По худенькому телу пробежала легкая дрожь. С печальным видом он отпустил Сару и потянул руки няне, которая быстро схватила его и поспешила вверх по лестнице, что-то бормоча себе под нос.

— Пожалуйста, сюда, мисс Милдмей, — слегка поклонился Блейн.

В комнате с множеством книг на полках вдоль стен уютно потрескивали дрова в камине, и отблески пламени дрожали на полированной мебели и на кожаных переплетах фолиантов. Блейн указал Саре на кресло.

— Мальчик избалован, — сказал он коротко.

— Он, по-видимому, немного нервный ребенок.

— Нервный? Вы так полагаете? Возможно. Я плохо разбираюсь в детях.

Сара хотела сказать, что за пять лет он вполне мог приобрести необходимые знания, но в последний момент удержалась. Возможно, он часто и надолго уходил в плавание и дети его вообще не интересовали, или он очень сожалел, что его сын не был более сильным и храбрым.

— Климат тропиков не особенно полезен маленьким детям, — сказала Сара серьезно. — В Англии Тайтус окрепнет.

— И полюбит здешние ветры с Атлантики сильнее вихрей Карибского моря.

В его глазах появилась усмешка. Будто возможность превратить сына в выносливого английского мальчика развеселила его. Быть может, в воспоминаниях о собственном детстве присутствовало не только приятное. Ведь он убежал из дома в возрасте шестнадцати лет… Нет, из дома убежал не этот, а совсем другой человек. Этот же пережил где-то еще свое детство, которое в итоге по какой-то причине побудило его стать авантюристом и обманщиком. Ей следовало постоянно напоминать себе, что он — не Блейн Маллоу, иначе какая от Нее польза Амбросу?

— Мне хочется, чтобы Тайтус всем сердцем полюбил усадьбу Маллоу, — продолжал он. — Я сам слишком много бродил по свету, чтобы чувствовать привязанность к какому-нибудь одному месту. Кроме того, детские годы, проведенные в усадьбе с отцом-тираном, не были самыми светлыми в моей жизни. Но Тайтус наследник, и было бы хорошо, если бы ему здесь нравилось. Хотелось бы, чтобы он был для его матери большим утешением, чем я когда-то для своей.

Неужели этот человек до такой степени фальшив и двуличен? Все говорило об этом.

И, тем не менее, его взгляд, обращенный на Сару, казался открытым и честным.

— Но мы собрались здесь поговорить не о Тайтусе, а о вас, мисс Милдмей. Давайте по порядку. Я намерен пригласить вас в наше семейство. Вы настойчивы и инициативны. Мне это нравится. Вы будете отличной воспитательницей Тайтусу. И хотя я не сомневаюсь в вашем благородном происхождении, признаюсь вам откровенно, что меня совсем не интересует, из какой вы семьи или у кого вы последнее время работали. Я сужу о человеке только по его личным качествам.