Леди Маллоу
Шрифт:
Дверь в библиотеку они плотно закрыли. Сара подождала, пока миссис Робинс, доставив напитки, не удалилась, а затем смело подошла к двери и приложила ухо к замочной скважине.
Но недаром жаловалась леди Мальвина, что ее муж использовал для этого дома лучший материал и превосходных мастеров. Красивая дверь толщиной в несколько дюймов не пропускала ни звука. Даже через отверстие для ключа до нее доносилось только неясное бормотанье. К своему счастью, она через короткое время сумела различить звуки отставляемых бокалов и отодвигаемых кресел. Деловые переговоры
И все-таки неуемное желание разузнать как можно больше подвело ее. Поднимаясь, Сара не переставала оглядываться и второпях наступила на нижнюю кромку платья. Она предприняла отчаянную попытку дотянуться до перил, чтобы удержать равновесие, но не дотянулась и покатись вниз по ступенькам к самому подножию лестницы.
Какой-то момент она не чувствовала ничего, кроме острой боли. Словно сквозь туман светила новая лампочка, потом ее заслонила чья-то голова. Сара начала подниматься.
— О Боже, она ушиблась? — услышала она голос незнакомца.
Затем она увидела склонившегося над ней Блейна с выражением дикой ярости на лице. У нее буквально замерло сердце. Она и раньше подозревала, что он способен впадать в исступленное бешенство, что проявляемое им порой раздражение не идет ни в какое сравнение с более глубокими эмоциями. Но чувствовать на себе этот неистовый взгляд было ужасно. У нее снова закружилась голова.
— Она ушиблась? — повторил незнакомец.
— Не думаю, ты лучше позаботься о своих лошадях.
Лошади? Неужели это простой извозчик? И она попала впросак, пытаясь подслушать разговор между Блейном и лондонским извозчиком! От возмущения голова у нее сразу прояснилась, и она услышала, как Блейн, с трудом сдерживая себя, ответил:
— Если и ушиблась, то не сильно. Я позабочусь о ней. Ты можешь идти.
— Ну ладно, хозяин, премного благодарен за угощение. Если бы все знатные господа были такими добрыми. Вы действительно не желаете, чтобы я прислал доктора?
— О Господи, нет! Молодая дама всего лишь споткнулась. Не правда ли, мисс Милдмей? Вы ведь не ушиблись?
Сара наконец сумела сесть прямо.
— Н-нет. Я в п-полном п-п-порядке. Кроме вот… зубной боли — выдохнула она.
Низенький человечек в потрепанном плаще, помедлив немного, вышел, захлопнув за собой дверь.
— Вот уж не знал, — заметил Блейн, — после падения с лестницы начинают болеть зубы.
— Я… приехала к своему дантисту. Потому я в Лондоне. Спросите вашу жену, лорд Маллоу.
— И зубной врач дал вам средство, от которого закружилась голова? Позвольте мне, мисс Милдмей, помочь вам подняться.
Блейн стоял слишком близко. Сара хотела отодвинуться. Однако он уже преодолел приступ ярости, и на лице его появилась привычная ироническая усмешка.
— Во всяком случае, мне следует благодарить судьбу за вашу зубную боль, — продолжал он. — Теперь, по крайней мере, будет с кем разделить вечернюю трапезу. В чем дело? Вы, вероятно, все-таки сильно ушиблись.
Поднявшись на ноги, Сара обнаружила, что не может стоять. Наверняка серьезно повредила лодыжку! Она судорожно вцепилась в рукав Блейна, и, когда появилась, охая и причитая, миссис Робинс, почувствовала, как он поднял ее на руки.
— Боже мой, опять заныли зубы, милорд?
— Да, причем в странном месте, в лодыжке. Принесите горячей воды и бинты, миссис Робинс.
Блейн отнес Сару в библиотеку и положил на широкий кожаный диван, приятно теплый от горевшего ярким пламенем камина. Боль в ноге немного утихла, но потом, когда Блейн, расшнуровал, стал снимать ботинок, сделалась едва терпимой. Почти профессионально касаясь пальцами, он быстро ощупал ступню и лодыжку.
— Ничего особенно страшного, мне думается. Обыкновенное растяжение, мисс Милдмей. Но оно, уверен, избавит вас от зубной боли.
Теперь он, несомненно, еще и насмехался над ней, стоя на коленях рядом с диваном, вровень с ее лицом. В глубине его черных глаз мелькали озорные огоньки. Сара почувствовала слабый запах виски и поняла, что он слегка пьян. По крайней мере, выпил больше, чем обычно.
— Итак, вы упали с лестницы, — сказал Блейн, насмешка в его голосе уже звучала явственнее. — Можно было бы поинтересоваться, что вы делали на лестнице как раз в тот момент. Или, например, почему у вас разболелись зубы именно тогда, когда мне понадобилось ехать в Лондон.
Сара призвала на помощь все свое достоинство.
— Если уж вам непременно нужно знать, то я направлялась к миссис Робинс за каким-нибудь средством, чтобы успокоить зуб. Он по-прежнему ужасно ноет.
— Но, милая девушка, за лекарством вам следовало обратиться ко мне. Я только что вылечил извозчика, который привез меня домой из клуба. Он почти примерз к своему сиденью, бедняга. Я привел его в дом и угостил горячим ромом. Вы получите точно такую же микстуру. Ах, это вы, миссис Робинс, давайте все сюда. Вы умеете обращаться с вывихами ног?
— Я бы не стала утверждать, милорд.
— Ну, горячую ванну сделать нетрудно. Вы пока займитесь этим, а я приготовлю кое-что посущественнее. Наш бедный пациент страдает от вывихнутой ступни и зубной боли. Как вы полагаете, быть может, нам следует взглянуть и на расходившийся зуб?
— Милорд! — пробормотала шокированная миссис Робинс.
— Очень хорошо. Будем исходить из того, что зубной врач мисс Милдмей действительно крупный специалист, раз уж она ради него проделала долгий путь до Лондона.
Блейн возвышался над лежащей девушкой — в руке стакан с ромом — и смотрел на нее с откровенным цинизмом. Сейчас он был в своей привычной роли. Промелькнувшие в его лице натянутость и жестокость можно было бы отнести за счет игры воображения. Но Сара знала, что это не так. Он ей совершенно не доверял.
Однако в данный момент Сара была неспособна особенно задумываться над этим обстоятельством. Ее мучила сильная боль в ноге, и, кроме того, она была слишком зла на себя за собственную глупость и на Блейна за его внезапную фальшиво-любезную заботливость.