Леди-наследница
Шрифт:
— Как будто я намеревалась попытать там счастья с одним из лакеев в гостиной.
— Мне нужно твое слово, Уиннифред.
— Да, хорошо, — простонала Фредди. — Обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы вести себя, как подобает леди.
Лилли переключилась с постукивания ногой на постукивание пальцем по квадратику приглашения — еще более обнадеживающий знак.
— Прекрасно, значит, договорились.
— Отлично. — Уиннифред опустила руки. — Когда обед?
— Сегодня.
— Сегодня? И мы только что получили приглашение?
— Нет,
Поскольку Уиннифред это не особенно удивило, она просто пожала плечами и заметила:
— Все равно довольно поздно. — Это, без сомнения, результат попыток миссис Ховард решить, стоит ли потерпеть в своем доме двух нежелательных персон ради одного брата маркиза. — Она, вероятно, надеется, что Гидеон пойдет без нас.
— Ну, видишь? — Лилли помахала перед ней приглашением. — Великолепная возможность насолить миссис Ховард. Ты должна быть в восторге.
Уиннифред решила, что самым подходящим ответом будет уклончивое «гм», и быстренько вышла из комнаты.
По правде сказать, она не была так уж сильно против званого обеда у миссис Ховард, как пыталась убедить Лилли. Это хороший способ испытать свои новые манеры. Если на обеде она совершит какую-нибудь оплошность, это не будет иметь никаких значительных последствий, поскольку если бы миссис Ховард имела такого рода влияние в свете, Уиннифред не было бы никакого смысла готовиться к поездке в Лондон. Ее имя уже было бы запятнано.
Но, изобразив сопротивление, она смогла вытребовать день передышки и определенно не преувеличивала, что совершенно не горит желанием провести вечер с Ховардами.
Она до сих пор с отчетливой ясностью помнила тот день, когда миссис Ховард нанесла свой первый и единственный визит в Мердок-Хаус. Она прибыла, полная прощупывающих вопросов, напыщенных мнений и невыносимой надменности. Даже будучи тринадцатилетней девочкой, Уиннифред видела, какой несчастной и неловкой миссис Ховард заставляет чувствовать себя Лилли. Третье замечание о том, что в доме прискорбно мало удобных мест, где можно сидеть, стало для Уиннифред последней каплей. Как только речь зашла о воскресной службе, она ухватилась за возможность так ошеломить миссис Ховард, чтобы та поскорее ушла. Позже Уиннифред пожалела об этом, но не так сильно, как жалела, что вообще встретила миссис Ховард.
Несколько часов спустя, когда карета подкатила к фасаду большого тюдоровского дома Ховардов, Уиннифред спрашивала себя, насколько сильно она будет жалеть, что согласилась посетить этот званый обед.
Миссис Ховард стояла по другую сторону открытой парадной двери. На ней было темно-оранжевое платье, которое совершенно не гармонировало с соломенными волосами, и какой-то тюрбан на голове, из которого торчало непомерно большое павлинье перо.
— Терпеть не могу павлинов, — пробормотала Уиннифред.
Сидящий напротив Гидеон вскинул бровь.
— Что такое?
— Ничего.
Выходя из кареты и поднимаясь
Несмотря на то что за эти годы она очень редко встречалась с миссис Ховард, Уиннифред была совершенно уверена, что с каждым разом маленькие глазки соседки становились все меньше. Птичьи глаза-бусинки, подумала она и взглянула на павлинье перо. Как подходяще.
— Мисс Блайт, — чопорно проговорила миссис Ховард. — Как приятно, что вы почтили нас своим присутствием.
— Я тоже ужасно рада, — продекламировала Уиннифред в точности так же, как, по настоянию Лилли, с дюжину раз проделала в карете.
Последовало целых пять секунд неуклюжего молчания, и оно продлилось бы еще дольше, если б от дальнейшего обмена любезностями Уиннифред не спасло прибытие новых гостей.
Когда они двинулись из холла в гостиную, Лилли прошептала ей на ухо:
— Молодец, Фредди.
Уиннифред почти не слышала ее и едва замечала обстановку в холле и гостиной. Ее внимание было целиком сосредоточено на гостях. Их было с дюжину, в основном те, в ком она узнала дорогих друзей миссис Ховард и еще две леди, которых она никогда не видела.
Неудивительно, что две незнакомки были единственными гостями, которые после представления не оглядывали Уиннифред сверху донизу, словно ярд муслина, который они не собираются покупать.
Она приседала до тех пор, пока не заболели ноги, повторяла «приятно с вами познакомиться», пока не одеревенел язык, и вознесла безмолвную благодарственную молитву за то, что обед был объявлен до того, как кто-нибудь попытался вовлечь ее в настоящий разговор.
Уиннифред проследовала за остальными гостями в столовую, очень надеясь, что будет сидеть рядом с Лилли или Гидеоном или, если повезет, между ними обоими. Но ее усадили между пожилым джентльменом, от которого воняло чесноком и имя которого она не могла вспомнить, и свекровью миссис Ховард, миссис Кресс, тучной седовласой дамой, которая ходила с тростью и носила на шее не по моде пышные — что знала даже Уиннифред — кружева.
К счастью, джентльмен, похоже, был не склонен вести беседу, а миссис Кресс оказалась одной из тех гостей, кто приветствовал ее с теплой и открытой улыбкой. Уиннифред подумала, что могла бы попытаться завести с миссис Кресс вежливый разговор… или просто помалкивать во время обеда.
У миссис Кресс было другое мнение.
— Мисс Блайт! Мисс Айлстоун поведала мне, что вы едете в Лондон. Такая неожиданная удача, моя дорогая! Как же это случилось?
Дюжина пар глаз тут же обратилась на Уиннифред.