Леди с секретом для некромага. Книга 2
Шрифт:
Ева не смогла оставить ее одну на топчане, хотя Кошмар и обещал, что присмотрит за девушкой. Но ведьма лишь отмахнулась:
– Думаешь, я усну?
Так и вышло. За ночь она глаз не сомкнула.
Когда некромаг ушел, Ева согрела воды, выгнала кота и заставила Энни помыться. Заставила, потому что та ни в какую не желала перед ней раздеваться и расставаться со своими одежками. Пришлось пригрозить, что засунет ее в корыто силком, если не согласится.
Без одежды девушка оказалась еще худее, чем выглядела со стороны.
– Тебе правда семнадцать? – засомневалась
– Да, миссис Доутсон…
Энни тихо вздрагивала, когда жесткая мочалка вела по выступающим ребрам и позвонкам, смывая накопившуюся грязь.
– Ева, – поморщилась ведьма. – Зови меня миссис Ева.
Выкупав девушку, она помогла ей перелезть на топчан.
У Энни не работали ноги, но руки были сильными, несмотря на их худобу. Девушка привыкла подолгу оставаться одна, пока брат искал, где заработать монетку. Она приспособилась к своему положению. Глядя на то, как гостья ловко управляется со свежей одеждой, Ева только головой покачала: Энни не создавала впечатление бесполезного существа. Даже сейчас в ней горел огонек.
Потом они пили душистый травяной чай, заедая его чуть подсохшими вчерашними сконами, и Ева осмелилась спросить:
– Энни, ты же не всегда была такой? Дрозд сказал, это все из-за Нокса.
Девушка замерла, глядя в чашку. Молчала она долго, Ева уже не надеялась на ответ, когда та все же заговорила:
– Мистер Нокс тут ни при чем. Я сама согласилась на его предложение.
– Лечить его в обмен на сарай?
– И еду, и дрова, и теплые вещи. Мой брат был совсем маленьким, он мало что помнит. Но мистер Нокс единственный, кто нам хоть чем-то помог. Все остальные просто ходили мимо.
По щеке Энни скатилась слеза и капнула в чашку.
– Но взамен он забрал твое здоровье, – тихо напомнила Ева.
– Нет! – Энни зло на нее посмотрела. – Я сама его отдала! Это мой выбор, и никто не смеет меня в нем упрекать!
Больше они об этом не говорили. Но сидя рядом с мечущейся во сне девушкой, Ева сумела разобрать несколько фраз. У Энни была своя рана, гораздо более глубокая, чем можно представить. Она винила себя в том, что не смогла спасти мать.
Тогда, лет десять назад, а может, и больше, у Энни уже открылся целительский дар. Денег на обучение не хватало, так что способности были стихийными. Они срабатывали сами собой, когда она касалась больного человека с желанием помочь ему.
Но очень быстро девочка поняла, что облегчая участь несчастного, делает хуже себе. Вся боль, все болезни оставались с ней. Она не умела сливать их в землю, воду или воздух, как делали опытные целители.
Маленькой девочке было больно и страшно брать на себя чужие болячки. Она стала сторониться людей. А когда заболела мать – испугалась.
Ева покопалась в своих воспоминаниях.
Примерно в то время в окрестностях столицы бушевала холера. Она затронула Кенсал-грин. Аристократов и богатых мещан болезнь почти не коснулась, у тех были деньги на целителей и лекарей. А вот бедняки умирали целыми семьями. Видимо, маму Энни забрала холера…
Неприятная болезнь. Мерзкая. Понятно, почему семилетняя девочка испугалась.
Ева
***
Под утро сон все-таки сморил ведьму. Она уснула, подперев голову рукой. А очнулась от громкого стука – кто-то тарабанил в калитку.
Быстрый взгляд на еще спящую Энни – и Ева вскочила. Забыв, что вчера сняла чепчик и вынула гребень из прически, она бросилась во двор.
Кто же так тарабанит с утра? Неужто пожар?
Нет, это был всего лишь Алекс Дерринджер собственной персоной. Свежий, как капля росы, гладко выбритый, с идеально уложенной шевелюрой, белоснежным шейным платком и военной выправкой. Он поддерживал под локоток миниатюрную женщину в скромном платье. Скромном на первый взгляд.
Наметанным глазом Ева оценила дорогой франкский шелк. А также брошь из редчайшего голубого бриллианта, украшающую непритязательный воротничок из золотого гишпанского кружева.
Незнакомка встретила настороженный взгляд ведьмы легкой улыбкой. Качнула головой, отчего серые перышки на ее шляпке заколыхались, и хорошо поставленным голосом, без тени насмешки или презрения, представилась:
– Я Джулиана Вандербильт. Мой сын сказал, в этом доме есть кто-то, кто нуждается в маге Жизни.
– Ох, простите, – вздрогнула Ева и присела в книксене.
Как неприлично получилось! Она забыла про манеры, пока рассматривала эту женщину.
Что?!
Вандербильт?!
– С-сама герцогиня? – вырвалось у Евы, пока она суетливо открывала калитку и пропускала гостей. А потом до нее дошла вторая часть фразы: – Ваш сын?!
Джулиана вошла первой. Буквально вплыла. Быстро глянула по сторонам и направилась к дому.
– Да, это моя матушка, – слегка ворчливо признался Алекс. – Весьма… своеобразная женщина.
Взгляд Евы заметался между ними. Ее накрыла запоздалая паника: так этот дознаватель еще и сын герцога Вандербильта! Кто же в Альбионе не знает, как зовут Тень королевы и главу Тайной полиции?
А она посмела с ним пререкаться!
– Не надо от меня так шарахаться, – Дерринджер заметил ее маневр. – Я не кусаюсь. Почти.
Ева стиснула руки, чтобы они не дрожали. И только тогда заметила, с каким пристальным интересом некромаг скользит по ней взглядом.
***
Алекс был удивлен. Нет, это еще мягко сказано. Он был восхищен.
Оказывается, у этой монашки-вдовы шикарные волосы! Прежде он видел лишь несколько локонов, стыдливо прикрытых чепцом или шляпкой. Но сейчас они ниспадали с ее плеч блестящей шелковистой волной, отливающей красной медью. У него даже руки зачесались, так захотелось запустить их в это богатство, сжать легонько, ощущая прохладу и гладкость, и потянуть, давая прядям легко скользить и ласкать чувствительную кожу между пальцев…