Леди в гостях
Шрифт:
— Вы неправы, мисс Уоррингтон. Мэгги нравятся вовсе не все люди без исключения. Когда кто-то неприятней ей, она выказывает свою неприязнь открыто и без промедления. Просто в этой комнате собрались не самые плохие люди. Просто вы этого еще не поняли.
Ну да. Не поняла.
— Дорогой Николас забрал вас из провинции, хочет представить ко двору, найти подходящего мужа. Я знаю, какую неоценимую услугу вы оказали его милости, Эбигэйл… Но не всякий стал бы осыпать подобными милостями, не правда ли?
Стало быть, те издевки,
— И только на основании этого вы хотите убедить меня в том, что лорд Дарроу — человек хороший? — сдержанно спросила я леди Уайтберри.
Почему-то в это утверждение плохо верилось, учитывая судьбу трех его жен.
— Вы недоверчивы… Но вскоре вы убедитесь… Есть такой тип людей, дорогая мисс Уоррингтон, они скажут вам правду. Причем в такой манере, что впору подсыпать яд… Но при этом он никогда не откажет в помощи… И помощь эта будет полностью бескорыстна, мисс Уоррингтон. Я в свое время убедилась в том, каковы истинные свойства его натуры. Правда, за это знание я поплатилась своими манерами… И частично собственной репутацией.
О потере репутации леди Уайтберри говорила с невозможной для меня легкостью. Как будто бы она ничего для нее не значила. Но что может быть для женщины важней ее доброго имени?
Женщина улыбалась так спокойно и таинственно, будто прожила десять жизней и знала обо всем.
— Теперь в кругу близких я становлюсь удивительно бесцеремонной. Но круг этот столь невелик… Впрочем, ложь. Теперь я всегда бываю бесцеремонна. Молодая вдова, с состоянием и связями может себе многое позволить, не вызывая не удовольствия. Меня называют эксцентричной… К тому же, считают, что я близка с дорогим Николасом, поэтому мне готовы прощать и больше. Его боятся. До оторопи. До дрожи в коленях.
Мне начало казаться, что у меня уши стали шевелиться будто у кошки. Я хотела впитать в себя каждое слово, каждую интонацию. Знание всегда бывает полезно.
— А разве вы…
— Разумеется, дорогой Николас слишком благороден на собственный лад, а я… что ж, я не настолько беспринципна, моя дорогая, — произнесла задумчиво леди Элинор. — Мы друзья. Лучше друзья. Мы сделаем друг для друга все. К примеру, я согласилась помочь вам стать равной в высшем свете. Хотя работа будет и не из простых.
— Вы так откровенны со мною…
— Разумеется, — пожала стройными белыми, будто вытесанными из мрамора плечами леди Уайтберри. — Вы не чужая дорогому Николасу. Теперь вы часть его семьи. Поэтому я могу говорить открыто.
Я растерялась совершенно. Неужто те насмешки, которые я вынуждена терпет каждый раз, когда появляюсь подле джентльменов, — это знак какого-то особого доверия? Как по мне, так мало похоже. И отношения леди Элинор и лорда Дарроу… С чего бы ей говорить мне правду? Только лишь потому что я теперь присматриваю за Эбигэйл Оуэн, дочерью любимой старшей сестры его милости?
Как будто меня тут решили одурачить…
Благородство лорда Николаса Дарроу… Какая нелепость… Я так и не увидела его за то время, что прожила близ него.
Разумеется, леди Элинор видела мое недоверие, она несомненно была чрезвычайно умна, эта красивая женщина. Но она ничего не сказала мне. И не стала более ни в чем убеждать, дав возможность сделать собственные выводы.
За это я была благодарна ей.
Когда пришло время ложиться спать, мы с мисс Оуэн и мисс Дрейк, которой выделили комнату подле нашей, ушли первыми.
Уже стемнело и в коридорах замка царил мрак, который не удавалось разогнать одной свече, что несла мисс Оуэн. Факелы… будь моя воля, я бы вовсе погасила их все до единого. Они выхватывали из темноты кусок, окрашивая его в золотое и алое, но вокруг чернота как будто становилась гуще. Мне казалось, что так было лишь хуже.
— Хорошо бы не заблудиться, — мимоходом заметила мисс Оуэн, вздыхая. — У старых замков странный характер. В них легко потеряться.
Не хотелось верить в подобные сказки… Но, когда идешь по пустым коридорам, в которых царит безмолвие, то разум куда более уязвим для суеверий.
— Не говорите ерунды, вы просто не умеет с ним договариваться, дорогая Эбигэйл, — весело отозвалась мисс Дрейк.
Они обе говорили такие странные вещи…
И только мелькнувшая где-то впереди фигура в белом, заставила девушек смолкнуть.
— Померещилось, — решительно отрезала я, — не желая поворачиваться из-за такой ерунды.
— Но не всем троим же! — всхлипнула мисс Дрейк, вцепившись в руку мисс Оуэн. — Это Белая Леди! Она приходит только к беде…
— Я видела ее перед смертью леди Анны! — прошептала Эбигэйл.
Припустили прочь девушки так быстро, что я даже не успела понять, что происходит. Я… тоже побежала. Вслед за фигурой в белом. Надо было разобраться, кто же так шутит в замке.
В то, что передо мной призрак, я не верила. Ну… почти не верила. Все мои сомнения на этот счет разрушили доспехи. Обычные старинные доспехи, которые, уж не знаю, зачем, были расставлены в замке. «Призрак» не продемонстрировал обязательной бесплотности, попросту снеся препятствие на своем пути.
Эхо разнесло грохот по всему замку.
Я усмехнулась, подобрала юбки поудобней и побежала еще быстрей.
Ко всем прочему, призрак еще и топал. И, кажется, вот — вот должен был начать совершенно непотребным образом ругаться…
— Стойте! — крикнула я вслед «неупокоенной душе», но, разумеется, никто и не подумал меня слушать.
Улепетывал шутник так, будто от этого зависела его или же ее жизнь. Разглядеть мне удалось лишь то, что «призрак» был особенно высок ростом. Все остальное скрывали белые покровы, призванные внести смятение в души легковерных. Покровы до боли напоминали мне простыни.