Леди ведьма. Рыцарь Ртуть. В отсутствие чародея
Шрифт:
Она сразу узнала сапоги Бора и костюм Диониса, в котором он был на вчерашнем балу. На табурете был брошен его камзол, но более — ничего. Его постель была пуста, и в нее, как и в кровать Далилы, этой ночью явно никто не ложился.
Как и в кровать Далилы…
Вновь в голове ее вспыхнули подозрения, а вслед за ними и ярость. Кто еще? Что здесь творилось, пока она беседовала с матерью?
Вся кипя, она повернулась к двери. Если Джеффри тоже исчез…
Но тут Корделия сказала себе, что ведет себя глупо. Не может ведь эта шлюшка соблазнить более одного мужчины за ночь, вернее, за полночи, потому что бал закончился через час после полуночи.
Корделия хлопнула дверью и решительно направилась к покоям Джеффри.
Она уже готова была ворваться к брату, но в последнюю секунду остановилась, сама не зная почему. Корделия напрягла сознание, связываясь с Джеффри…
И тут же вздохнула с облегчением. Он спал и во сне скакал на коне, необузданный и свободный, и ветер трепал его волосы. Какой приятный сюрприз. Корделия еще раз вздохнула, повернула ручку и очень осторожно отворила дверь. Она нежно разбудит его и сообщит, что нуждается в помощи…
Но что за женщина лежит рядом с ним?
И почему у самой двери прямо на полу дрыхнут два вооруженных мужчины?
Да что за извращенным удовольствиям предавался ее брат?
Оскорбленная до глубины души, Корделия огляделась. Вся ярость сегодняшнего утра забурлила в ней с новой силой. Она перешагнула через развалившихся на полу и, подойдя к кровати, прошипела:
— Шлюха! — потом вцепилась в гладкое обнаженное плечо и зарычала: — Распутница!
Девица, лениво улыбнувшись, приоткрыла глаза, извилисто потянулась, повернула голову…
И, увидев Корделию, изумленно вытаращила глаза.
— Убирайся отсюда! — рявкнула Корделия. — Немедленно! Живо! Или я выцарапаю тебе глаза и выдеру волосы!
Женщина села прямо и стиснула простыню, но глаза ее сузились. Корделия решила, что ей чуть более двадцати и сложена она прекрасно — во всяком случае, в пышности форм ей не отказать.
— Я не твоя служанка…
Корделия звонко хлестнула ее по щеке. Девица вскрикнула и повалилась, но ее поддержали заботливые руки Джеффри:
— Успокойся, сестра. В конце концов это не твое дело.
— Так же, как Ален — не твое! — фыркнула Корделия. — Вон отсюда, подстилка, или я доставлю тебе больше неприятностей, чем целое племя эльфов!
Девица метнула взгляд в сторону лежащих мужчин:
— Бардольф! Морли! На помощь!
Оба лежали недвижно и даже не храпели.
Девица в ужасе смотрела на них, да и Корделия на мгновение испугалась.
— Подозреваю, что эти парни предпочитают выжидать, а не действовать, — совершенно беззаботно заметил Джеффри. — Они прокрались сюда, пока мы забавлялись, и я, желая все-таки некоторого уединения, погрузил их в сон.
Девица в страхе уставилась на него и отползла к самому краю кровати:
— Но… ты обнимал меня так пылко и целовал так жадно…
— Что не должен был заметить вторжения? — блеснув зубами, улыбнулся Джеффри. — Я никогда не бываю до такой степени увлечен, чтобы не заметить столь шумного злорадства, что царило у них в головах.
— И ты усыпил их, даже не… не…
— Не моргнув глазом? — пожал плечами Джеффри. — Ну, отвлекся на мгновение.
— А теперь прочь! — бушевала Корделия. — Нет, нечего тут одеваться! Забирай свои мерзкие тряпки и проваливай!
Девица предпочла больше не спорить. Она спрыгнула с кровати, подхватила одежду и вылетела из комнаты, лишь единожды в ужасе обернувшись.
Корделия провожала ее взглядом более чем презрительным, да еще приправленным ревностью.
— Твой вкус определенно клонится к барокко, братец.
— Воспитанный гость берет, что дают, — весело отозвался Джеффри.
Корделия, вся бурля от негодования, обернулась и увидела, что брат, обернув бедра простыней и опершись на локоть, смотрит на нее с величайшим интересом.
— Ах ты, греховодник! — презрительно воскликнула Корделия. — Распутник, похотник, повеса! Сколько женщин ты совратил, не заботясь о том, какое зло им причиняешь?
Джеффри открыл было рот, чтобы ответить.
— Нет, молчи! — рявкнула Корделия. — Важнейшие государственные дела не могут ждать, пока ты удовлетворяешь свои прихоти!
Джеффри, глядя на сестру, размышлял о том, что она выглядит весьма впечатляюще. Вдобавок она, похоже, избавила его от утренней назойливости дородной девицы.
— Не сомневайся, я знаю, что делу время, а потехе час, — только и сказал он.
— Ну, разумеется! — фыркнула Корделия. — Нет, ты будто кобель, который забывает обо всем, учуяв сучку в период течки, и бросает любые дела, чтобы нестись за ней, истекая слюной!
Джеффри нахмурился:
— Ты хочешь, чтобы я дал обет безбрачия? Или стал монахом, избегающим бесед с любыми женщинами, за исключением монашек?
— Вряд ли только что отсюда убежала монашка, и наслаждался ты отнюдь не только беседой с нею! А пока ты уделяешь час своей потехе, на твоего друга Алена напали вооруженные до зубов головорезы и, насколько мне известно, чуть его не убили!
Джеффри выпрыгнул из постели и как-то ухитрился натянуть штаны, не сбросив с бедер простыни.
— Вооруженные головорезы? Но почему же ты им не помешала, сестра? Нет, не отвечай — это не твоя забота! Будь я проклят, что не был там в нужную минуту! — Он застыл и, нахмурившись, уставился на сестру. — Нет, если ты была настороже, то сколько бы там ни оказалось вооруженных головорезов, они все бы погибли, только попытавшись напасть!
Корделия почувствовала себя виноватой, но твердо сказала себе, что она не ангел-хранитель Алена — пока.