Ледяная арфа гангаридов
Шрифт:
– Ну, и где же тут драться? – ехидно поинтересовался Бристен.
– Я бы еще мог понять, если бы на нехватку места жаловался Тайто, он скачет по площадке вдвое быстрее любого, – фыркнул в ответ Илдан. – А ты-то – стоишь как кочка, тебе и половины этого угла хватит.
– Может, и стою, да ты попробуй достань эту кочку! Начнем?!
– По правилам и до победы!
По турнирным правилам побежденным считался тот, кто был сбит на землю ударом противника, а также тот, у кого было сломано или выбито из рук оружие. Тупые турнирные мечи не наносили ранений, но били чувствительно. Было обычным делом, когда
Тайвел перестал улыбаться – эти двое, без шлемов, в одних только кожаных латных безрукавках, кажется, собрались сцепиться всерьез.
– Эй вы, осторожнее! – окликнул он. – Вы же без доспехов!
Но они уже стояли друг против друга в боевой стойке, с мечами, готовыми как отразить удар, так и устремиться вперед, к сопернику. Первые осторожные, примеривающиеся движения – проверка готовности другого, поиск слабых мест в защите… неожиданный взрыв, атака и парирование, отступление – и все заново.
Здоровенный пёс, привязанный к одной из подвод, услышал драку и зашелся бешеным лаем. Тайвел, с тревогой наблюдавший за схваткой, мало-помалу успокоился. Как и положено на турнирных боях, оба приятеля не стремились отлупить друг друга, а старались выбить оружие противника, чтобы победить безопасным способом. Сбежавшиеся на собачий лай зеваки быстро расходились, так как поединок выглядел откровенно скучным. Бойцы не спешили атаковать, каждый внимательно прощупывал соперника, выжидая миг для верного удара, и только опытному глазу было доступно напряжение подлинной борьбы, без красивых, показных приемов учебной схватки.
Солнце медленно ползло к зениту, припекая площадку. Противники стали атаковать чаще и ожесточеннее. То Бристен после пропущенного удара пятился назад, с трудом отбивая наскоки Илдана, то Илдан, получив по пальцам и едва успев подхватить меч левой, чудом отражал Брисовы атаки. Тайвел поморщился, увидев, как неуклюже Илдан действует левой – сам он одинаково хорошо сражался обеими руками – и подумал было, что схватка вот-вот закончится, но тот перехватил меч обратно в правую и насел на Бристена. Тот оступился и едва не упал, но успел принять удар на клинок и отбросить Илдана назад.
Не сумев подловить друг друга на ошибках, бойцы стали действовать измором. Тяжелый, приземистый Бристен истекал потом, его раскрасневшееся лицо напоминало готовую для сковородки отбивную, глаза и щеки Илдана ввалились, нижняя губа была закушена или даже прокушена. Оба стали чаще оступаться, продуманные атаки сменились случайными, неточными вылазками. Беспокойство Тайвела зашевелилось вновь. Он знал, как коварна усталость, как легко в её тумане нечаянно нанести или пропустить опасный или даже смертельный удар. Пора было разнимать драчунов, так как было очевидно, что никто из них не отступится по доброй воле.
– Бристен! – крикнул он. – Илдан! Кончайте бой!
Никто из них не подал вида, что слышал его выкрик. Возможно, они его и вправду не слышали, увлекшись схваткой. Влезать между ними Тайвел не рискнул –
«Воды бы сюда холодной два ушата, по одному на каждую горячую голову!» – в досаде подумал он. – «Или нет, три. Еще один – на этого проклятого пса!»
Проклятый пес орал не смолкая с самого начала схватки. Он давно уже не лаял, а задушенно хрипел, но по-прежнему неутомимо рвался с веревки. Внезапно Тайвел ухмыльнулся и полез к повозке, откуда тянулась удерживавшая пса веревка. Так и есть, она быва привязана петельным узлом, тем же, каким привязывают лошадей. Как ни рвись, такой узел не затягивается намертво, достаточно потянуть за свободный конец…
И Тайвел потянул.
– «Вот вам и третий сдвинутый!» – успел подумать он, прыгая вслед за псом через попадавшиеся под ноги оглобли. Разъяренная псина в одно мгновение достигла площадки и вцепилась в штанину Бристена. Того, следует отдать должное, еще хватило на великолепный пинок, подбросивший пса высоко в воздух. Пес с визгом покатился по земле и вновь кинулся облаивать драчунов, но уже не смея пускать в ход зубы.
Поединок прекратился. Илдан и Бристен плечом к плечу попятились к забору, отмахиваясь мечами от очумевшего пса. Тайвел помчался в гостиницу и влетел в трактирный зал.
– Чья собака отвязалась, чтоб… – завернул он непередаваемо красочную фразу.
Хозяина собаки в гостинице не нашлось, зато все слуги, вооружившись кто палкой, кто веревкой, отправились на ловлю сорвавшейся с привязи животины. Вскоре пес был пойман и вновь посажен на веревку. Илдан и Бристен, чуть живые от усталости, переглянулись и расхохотались.
– Ничья?
– Ничья.
– Ничего дерешься…
– Да и ты тоже…
– Но не Корэм, конечно…
– Это мы еще посмотрим…
– Хватит! – рявкнул на них Тайвел. – Обедать пошли!
– Хорошо бы сначала искупаться, – предложил Бристен, вытирая рукавом потное лицо. – Говорят, здесь есть море?
– Надо бы, а то мы слегка перегрелись, – поддержал его Илдан.
– Ладно, пойдем на море, – согласился Тайвел. – Только вы, друзья, оставьте мечи в гостинице.
IV
Наконец наступил первый день турнира. Парадные ворота дворца открылись для зрителей. Кроме стражников, в воротах стояли послушники Арноры с ящиком для сбора пожертвований. Зрителем турнира мог стать любой, кто вносил десять золотых в храмовую казну. В обмен он получал амулет богини – бронзовую бляшку с изображением разыгрываемого приза. Такие бляшки, отлитые мастерами храма в срок между жребием и началом турнира, служили пропусками на турнирное поле, а затем оставались у зрителей на память о празднике.
Накануне Тайвел рассказал Илдану о порядке и правилах проведения турнира. В первый день составлялся список участников, а жребий разводил их на пары. Поединки начинались в тот же день и продолжались на следующий. Для победивших в жребии тянули еще один, и так до тех пор, пока не оставалась одна пара.
Выигравший последнюю битву еще не становился победителем турнира. Сначала на поле вызывали всех, кто не согласен со своей удачей. Они состязались между собой, и сильнейший из них выходил на сражение с победителем жребия. В этом поединке – главном поединке турнира – и решалась судьба приза.