Ледяная фантазия
Шрифт:
В следующее мгновение его бездыханное тело повалилось на землю. Выпитое им вино обратилось в ледяной трезубец, и тот насквозь пронзил его грудь.
– Ты ошибся, я не ублюдок, моя кровь чиста, – произнес я, глядя в вытаращенные от удивления глаза мужчины.
Тот человек стал первым, кого я убил. Тогда же я впервые обнаружил, что человеческая кровь отличалась от нашей – она была не белой, а горела алым, точно как у преследовавших нас убийц из народа огня.
Ее вид вызвал во мне чувство страха, и, подавив его, я взглянул на Ши, но встретил на его лице лишь жестокую улыбку,
С неба хлопьями начал падать снег, и, стоя под сильным снегопадом, я взял младшего брата на руки.
– Нас ведь теперь никто не сможет убить, правда, брат? – спросил он, смотря на меня.
– Правда, Ши, тебя никто не сможет убить, – ответил я. – Я буду защищать тебя ценой собственной жизни. Если меня не станет, то будущим императором будешь ты.
Когда мне исполнилось сто тридцать девять лет, я встретил Ли Ло, самого молодого и величайшего мага Империи льда.
В сто тридцать лет, по достижении совершеннолетия, внешность членов императорской семьи резко менялась, из детей мы сразу же превращались во взрослых. Оттого каждый прохожий, встречавшийся нам на пути, видел в нас с Ин Кунши отца и сына, даже не подозревая, что мы последние принцы Империи льда. Я помню, как Ли Ло тогда возникла перед нами, охваченная вихрем снега, закрывшего собой все вокруг. Испугавшись бедствия природы, люди бросились бежать во все стороны, а я стоял с братом на руках и не двигался ни на шаг, потому что не чувствовал ни капли опасности.
Ли Ло сидела верхом на единороге, а вокруг нее на землю оседал пушистый снег. Она спешилась и, подойдя ко мне, преклонила колени.
– Ваше высочество, я прибыла, чтобы вернуть вас домой, – произнесла она, скрестив руки и опустив голову.
Та зима стала для нас последней в мире людей. Ее снег выглядел как пух моего любимого растения в мире смертных – ивы. Я любил его за цветки, что напоминали мне о Снежной крепости и ее десятилетнем снегопаде.
Семь дней спустя, когда я, Ши и Ли Ло оказались у подступа к Снежной крепости, я почувствовал, как у меня внезапно сперло дыхание. Когда мы бежали из нее, я был всего лишь ребенком, а теперь предстал перед ней взрослым бравым принцем, какими когда-то были мои старшие братья. Теперь я – будущий правитель Империи льда.
Крепостную стену, разрушенную войной, восстановили, и она выглядела даже более впечатляющей. Я посмотрел на отца и мать, стоявших на ней вместе с магами и прорицателями, их улыбающиеся лица были обращены на меня, а голоса выкрикивали наши с Ин Кунши имена. Ши обнял меня за шею и спросил:
– Брат, мы дома? Нас же не убьют те красные люди?
Я поцеловал все такое же по-детски наивное лицо младшего брата:
– Мы дома, Ши.
Ворота города медленно отворились, и нас оглушил приветственный шум всего императорского двора. Я взял ладонь Ли Ло в свою:
– Я люблю тебя, стань моей.
Спустя многие годы я спросил ее:
– Я влюбился в тебя спустя всего лишь семь дней после нашей встречи, а что же насчет тебя? Когды ты полюбила меня?
Преклонив передо мной колени, она подняла голову:
– Ваше высочество, я полюбила вас в тот же момент, как спустилась с единорога. – На ее губах появилась легкая улыбка.
Лепестки вишни,
Когда мне исполнилось двести лет, я обратился к правителю-отцу:
– Позвольте мне взять в жены Ли Ло, отец.
Эти слова погрузили весь дворец в гробовую тишину, а месяц спустя империю укрыл невиданной силы снегопад, в котором Ли Ло пропала.
Позже моя мать призналась мне в слезах, что отец не мог позволить девушке с грязной кровью стать моей женой. Будущей императрицей могла стать лишь русалка из Морского дворца.
Тогда же я узнал, что и моя мать происходила из холодных глубин моря и, прежде чем вышла замуж за отца, была русалкой.
После нашего разговора я ворвался в покои императора и обнаружил его восседающим на троне из толстого льда. Возвышаясь на нем, отец сказал мне, что на его веку Ли Ло не суждено было стать моей женой. Разгневанный, я призвал всю подвластную мне магию и напал на него. Вот только стоило мне увидеть его, поверженного, на полу, как меня ударило осознание того, насколько же он стал стар. Великий император, отдающий приказы во время войны, чей образ хранился в моем сердце, теперь доживал свои последние дни на этом свете.
Из моих глаз полились слезы, однако отец все так же молчал.
Ин Кунши стоял рядом, скрестив перед собой руки, и равнодушно следил за происходившим, а когда все было кончено, он с улыбкой покинул зал.
От одних я слышал, что Ли Ло ушла в мир людей, другие говорили, что ее лишили магии и сослали на Гору божеств. Син Цзю же сообщил мне, что на самом деле она покоится в глубинах Ледяного моря.
– Ты хочешь отправиться ее искать? – спросил меня какое-то время спустя Ши.
– Искать? Вероятно, она уже мертва.
– Это всего лишь предположение, она может быть жива.
– В чем смысл, что это изменит? Рано или поздно я стану правителем империи, но она никогда не сможет стать императрицей.
– Неужели тебе так хочется быть императором, брат? Ты же можешь сбежать вместе с ней.
– Как я могу оставить отца, мать, своих подданных и тебя, Ши?
– Брат, если бы я любил кого-то, то ради этого человека бросил бы все, – произнеся это, Ин Кунши развернулся и пошел прочь.
Я остался стоять один, укрываемый снегопадом, которому, казалось, не было ни начала, ни конца. В первый раз за всю жизнь я не стал прятаться от него, позволив снегу оседать на моих плечах, как это делал Ши.
В тот же день вечером мне приснилась Ли Ло. Как и сказал Син Цзю, она была погребена на самой глубине Ледяного моря. Растерянная и печальная, она продолжала с надеждой звать меня по имени. Она ждала меня и все повторяла: «Ка Со, Ка Со, Ка Со…»
Последнее, что я помнил из сна, – как она спешилась с единорога и легкой поступью подошла ко мне. Окруженная серебристо-голубым сиянием, Ли Ло опустилась передо мной и, прижав руки к груди, вскинула голову: