Ледяная Кровь
Шрифт:
Я оставила Брат Тисла и побежала к Аркусу. — Что-то случилось?
Он покачал головой.
– Используй свой холод для борьбы с огнем, когда идешь, — недоумевающе сказала я. — что-то не так? Твой холод… недостаточно сильный?
– Конечно! — рявкнул он. — Это ничто.
Он вытянул руки перед собой. Воздух потрескивал от холода, когда лед начал образовываться на двери, но мгновенно растаял от бушующего пламени. Мои глаза расширились, когда я увидела, как дрожать его руки.
– Ты боишься огня? — спросила я,
Он посмотрел на меня яростным взглядом, его дыхание сбилось, грудь поднималась и опускалась, как, будто он пробежал несколько километров.
Я ждала, чтобы почувствовать триумф его слабости, но мои мысли были омрачены беспокойством. — Где библиотека?
– Прямо за церковью, — ответил он. — Третья дверь.
Я кивнула. — Мне нужен выход. Постарайся очистить коридор. И пусть Брат Гамут готовится помочь, когда я приведу сестру…
– Пастель, — сказал он. — Но ты не можешь войти. Крыша может рухнуть в любой момент.
– Тогда мне лучше уйти раньше, чем это произойдет. Я повернулась, проскочила через дверь и вошла в церковь, игнорируя крики Аркуса позади меня. Стена огня перекрыла проход в коридор. Я закрыла глаза и бросилась через пламя, падая на каменный пол, чтобы потушить загоревшуюся одежду.
Открыв, третью дверь как и сказал, Аркус я обнаружила комнату заполненную книгами. Кисти и банки с чернилами стояли ровными рядами на столах в задымленной комнате. Между двумя арочными окнами висел гобелен с изображением Темпуса, отца четырех ветров, призывающим бурю, чтобы наказать непослушных моряков.
— Сестра Пастель? — позвала я, резки голосом.
На полу под гобеленом лежала высокая фигура в мантии. Я узнала ей, это была та женщина, что подозрительно смотрела на меня когда приносила воду в ванную на следующий день после того как я приехала в аббатство. Я скользнула руками под её руки и, ворча, попыталась поднять её. Температура ее коже была прохладнее, чем у меня, но ничего похожего на холод, исходящий от Аркуса я не почувствовала. У нее явно не было дара холода, чтобы защитится от пламени, заполнившего коридор.
Окно было единственным возможным выходом. Я осторожно положила, Сестру Пастель обратно на пол и подняла деревянный стул, и разбила его об одно из окон, которое содрогнулось, но не сломалось. Я попыталась разбить стекло плечом, но нечего не вышло, только моя рука зверски заныла от боли. Я отступила на несколько шагов и собиралась повторить попытку, когда раздался низкий голос: — Отойди!
Я отошла от окна и как можно лучше прикрыла Сестру Пастель своими телом, а голову руками. Раздался оглушительный треск, и красивое узорчатое стекло взорвалось, рассыпаясь яркими осколками по полу. Прилив свежего воздуха расчистил комнату от дыма, когда Аркус перелазил через окно в комнату.
Я сорвала гобелен со стены и бросила его на острые края рамы. Вместе мы подняли Сестру Пастель на подоконник и вылезли наружу.
Хотя моя мама и научила меня основам письменности, именно бабушка привила мне любовь к книгам и научила меня читать, принося несколько томиков всякий раз, когда приходила. Мысль обо всех тех драгоценных книгах в библиотеки, растворяющихся в пепел, была невыносима.
— Что ты делаешь? — закричал Аркус.
— Спасаю книги!
Я услышала его шаги, прежде чем он схватил меня за плечи и развернул к себе лицом. — Оставь их! Огонь не распространится так далеко.
Послушавшись, я последовала за ним, когда он побежал вдоль стены аббатства. На северной стороне монахи все ещё носились с ведрами речной воды. Аркус рассказал им, где он оставил Сестру Пастель, и побежал к Брату Тислу.
— Как он? — Спросил Аркус, Брата Гамута.
— Все еще жив, — ответил монах, раздраженно глядя на ревущий огонь.
Аркус кивнул и бросился обратно к большой деревянной двери аббатства, место, где он выглядел таким потерянным и застывшим всего несколько минут назад. Пламя вырывалось из блестящих углей, которые горели черным в оранжевом свете. Он нахмурил брови, широко раскинув руки, и хлопнул в ладоши. Лед покрыл камни и тут же растаял. Еще один хлопок и ещё больше тающего льда.
Аркус упал на колени в грязь, его ладони ударили по нагретой земле, когда он немного приподнялся, было видно, что дышал он с трудом.
– Просто нужно время, — сказал он. — Сложнее, чем я ожидал.
– Скорее всего, ты перегрелся, — сказала я. — Когда я мокрая или замерзла, мой дар ослабевает. То же самое должно быть и у тебя, когда твоя кожа слишком горяча. Ты был рядом с огнём слишком долго.
Он издал уклончивый звук. Я решила, что это будет как можно ближе к согласию, которое я хотела получить. Я помахала монаху, который бежал вперед с ведром воды.
– Подождите, — позвала я, хватая ведро, когда он остановился. — Принеси, пожалуйста, больше воды. Сюда, для меня.
Повернувшись, я вылила содержимое ведра на Аркус. Он ахнул и стряхнул воду с рук.
— Что ты делаешь? — возмутился он.
– Охлаждаю тебя. Ах, еще одно ведро. Хорошо. Я вылила очередное ведро воды на него.
– Хоть я и ценю твою помощь, не нужно топить меня.
– Хорошо, тогда делай сам. — Я вручила ему третье ведро от одной из сестер.
Взглянув на меня, он вылил его себе на голову, затем встал и двинулся обратно к горящим дверям, хлопая в ладоши и отбрасывая лед. Казалось, бушующее пламя будет пожирать церковь и весь монастырь пока нечего не останется. Но, постепенно, лед оставался все дольше и дольше на раскаленных камнях. Он швырнул облако холода, которое со свистом пролетело по коридору, и пламя отступило, выдохнув клубы дыма.