Ледяная Кровь
Шрифт:
Я покачала головой. — Но другие будут. Люди страдают, и ты этого не ведешь. Трон отнял у тебя сострадание. Ты стал монстром.
— Не монстром, — сказал он, поглаживая мою щеку большим пальцем. — Вместе, ты и я будем подобны богам.
— Я не хочу быть богом! — Я отдернула подбородок из его пальцами. — Я хочу быть целителем, как моя мама.
Это была правда, которую я не знала, пока не произнесла ее. Жаль, что мне не были даны нежные прикосновения целителя и их терпение, а лишь только яростные эмоции сопровождавшиеся силой, которая могла только калечить и убивать.
— Ты отрицаете это, но убийство доставляет тебе удовольствие. Это
Он притянул меня к груди и нашел мои губы своими. Холод и тепло слились с тьмой, чтобы создать новое пламя. Его губы были холодными, но они согрелись под моим и наполнили меня извилистым волнением. Его рука прикоснулась к моему лицу и запуталась в моих волосах, острый камень его кольца врезался мне в щеку.
Его губы переместились на мой подбородок, двигаясь вниз по моей шее в прохладной ласке. Прилив ощущений размыл мои мысли, удовольствие, смешанное с отвращением в равной мере. Мои руки нашли его плечи, чтобы оттолкнуть, но вместо этого держали. Король поднял голову и улыбнулся.
— Моя кровожадная Огнекровная, — прошептал он, проводя подушечками пальцев по моим губам. — Думаю, еще один бой, и ты будешь готова. Как только ты позволишь Минаксу слиться с тобой, его сила увеличится в десятки раз, и мы вместе разделим её.
— Я не буду сливаться с этим.
— Ты уже делала это на моей арене. Неужели ты не почувствовала, что он помогает тебе? Он дает тебе силу убивать, и когда ты убиваешь, это усиливает его. С ним приходит совершенное блаженство.
Его слова напомнили мне сон, темное существо, которое говорило мне, что мы сольёмся, когда мое сердце станет черным.
— Но Минакс уже является частью тебя, — сказала я.
Он слегка покачал головой. — Он советует мне, придает мне сил, облегчает мое беспокойство. Да, благодаря моей короне, я разделяю некоторые его силу. Но я не могу слиться с ним полностью, не так, как можете ты. Когда ты и Минакс соединитесь, мы создадим идеальное правления, в идеальным королевстве. Никакое восстание не сможет противостоять нашей общей силе. Ни одна страна не сможет игнорировать мое правление. И с ним внутри тебя мы не будем ограничиваться замком. Мы сможем отправиться куда угодно, и его сила будет с нами.
Теперь я поняла, почему король заставил меня выйти на арену. Он так легко манипулировал мной, заставляя меня убивать и убивать, каждый раз открывая трещины в моей душе, чтобы впустить еще тьмы. Кем я стану, если позволю ему создать во мне это существо, формированием которого он был так увлечен, даже возбужден? Подобно тому, как Еврус создавал свои тени, не было никаких мыслей о правильном или неправильном, только удовольствие в акте творения, контроле над другим человеком.
Я попыталась вырваться, но казалось, что меня поймали в янтарь. Его рука поднялась и ласкала мою шею. Восхитительное удовольствие пронзило меня.
Огромная тень поднялась с трона, у него были большие заостренные плечи и массивные рога, растущие из его головы. Сейчас Минакс выглядел более внушительным, чем на арене, такой же формы, только большего размера, как, будто он становился все более материальным, пока я смотрела.
Размытые тени превратилась в черную руку, которая протянулась и погладила кончик моего пальца, посылая покалывание по моей руке и груди. Горе было вытянуто и заменено головокружительной силой. Он забирал все болезненные чувства у меня, заменяя их пустотой, подобием радости.
Потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что мое тепло вернулось ко мне. Минакс дал мне мой огонь.
Мечтательный голос прошептал в моей голове — Будем едины. Вместе мы будем свободны.
У меня внезапно появилось непреодолимое желание использовать мой огонь на троне, чтобы растопить все кусочки льда, пока на его месте не останется только лужа.
Чтобы высвободит Минакса.
Прежде чем я успела отреагировать, губы Расмуса вернулись к моим, более твердо, настойчиво. Мой разум захлебывался, и искал за, чтобы схватиться, что-то, что помогло бы удержаться в этой буре замешательства. Волна памяти прорвалась через меня, другие губы, холодные, но пылкие, двигаются по моим. На секунду мне показалось, что это Аркус целует меня. Я почувствовал его щеки под моими ладонями, шелковистые пряди волос у меня в руках. Я видела, как его губы касаться моих. Другие образы стали быстро появляться: его профиль в темноте, дрожь в его голосе, когда он сказал мне, что не хочет меня отпускать, его убеждение в том, что я сильная.
Когда во мне разрослась надежда и тоска, темнота дрогнула и отступила. Но тьма могла вернуться ко мне в любой момент. Я воспользовалась ее отступлением, оттолкнула короля и побежала к главным дверям, стуча по ним кулаками.
Я услышала смех. Я не знаю, был ли это король или тень, парящая над троном.
По указанию короля стражники открыли двери, взяли меня под руки и повели обратно в мою комнату.
***
Я седела на кровать, обняв себя руками. Король увидел тьму внутри меня, и я не могла отрицать, что она была там. Я приветствовала его, и не просто позволила ему поцеловать себя, но ответила на поцелуй. Я закрыла глаза от волнения и стыда. Как бы я ни хотела это отрицать, мне понравилось, почти так же, как мне нравилось убивать на его арене. И теперь Минакс говорил со мной, говорил мне, что мы сольемся, чтобы мы будем едины. Я больше не могла отмахиваться от того что вижу, будто это сон. Тьма становилась все более мощной, более жестокой, чем дольше я остаюсь здесь, тем больше буду убивать.
Я закрыла лицо руками и раскачивалась взад-вперед. Кем я стала?
Даже сейчас я жаждала этой темноты, ее извилистой ласки, как чай Брата Гамута, который облегчил боль, только в тысячу раз сильнее. Я хотела прекращения беспокойства и боли, даже если последствия это уничтожит меня.
Я ненавидела короля. Ненавидела его до глубины души. И все же он что-то пробуждал во мне: жажду бессмысленной власти, которую я не могла контролировать.
Я соскочила с кровати и зашагала взад и вперед от каменной стены до деревянной двери. Когда Брат Тисл объяснил мне этот план, вечернее солнце пробивалось сквозь окна дома главы, он казался таким уверенным. Я приеду в замок и разрушу трон.
Теперь, когда я была в замке, ничего не было просто. Я не могла убить короля, потому что трон защищал его. Я не могла разрушить трон, потому что у меня не было силы в его присутствии, кроме случаев, когда я соприкасалась с королем.
Часть меня, просто хотела сдаться. Пусть мой следующий противник убьет меня. Я смогу наконец-то присоединиться к моей матери в загробном мире.
Если я действительно дитя тьмы, для мира было бы лучше, если бы я была мертва, а не стала какой-то непреодолимой силой в руках короля.