Ледяная Кровь
Шрифт:
— Мы сбежали. После этого Аркус ушел, чтобы привести своих сторонников в замок. Остальные из нас прятались в пещерах на склоне горы, пока мы не получили от Аркуса весть о том, что можно вернуться в аббатство. Но он хотел, чтобы Брат Тисл был здесь, когда все закончится, чтобы был кто-то кому он мог доверять, и с кем мог посоветоваться. И я предложил приехать, чтобы исцелить всех, кто был ранен в бою.
— Брат Гамут, почему вы не смотрите мне в глаза? Что вы мне не говорите?
Он покачал головой, и начал говорить медленно
Он назвал мне имена его потерянных друзей, в том числе веселого Брата Пила. Я крепко сжала его руку, когда он говорил, и слезы текли по моим щекам.
— Тем не менее, мы все в безопасности, — заверил он меня. — Рука Сестры Клове была сломана, но уже заживает. Сейчас мы все ей помогаем.
— Я тоже буду помогать, — сказала я, садясь и глубоко вздыхая. — Как только мне станет лучше, я вернусь в мести с вами. Аббатство — теперь мой дом.
— Я рад, что ты называешь аббатство своим домом. Мне пришлось выпить много чашек собственного чая, чтобы облегчить мои заботы о тебе.
— Больше не нужно волноваться. Но, пожалуйста, расскажите поподробнее все, что произошло? Мне нужно знать, что я пропустила.
Он снова похлопал меня по руке, и приободрился. — Только если ты позволишь приложить холодную тряпку на лицо и шею. Даже Огнекровные, не должен быть таким горячим.
Он заговорил, и положил мне на лоб, щеки и шею прохладной тканью. Я часто прерывала его, он отвечал на мои вопросы, иногда призывая меня замолчать, чтобы он мог закончить мысль.
Я пыталась, но терпение просто не в моей природе.
Пока я была без сознания, сражаясь с лихорадкой, Аркус убедил большую часть дворян, в том что он является законным королем. Ему не пришло долго убеждать и предоставлять доказательств того, что проклятие омрачило народ, поскольку люди уже давно чувствовали эту правду в своих сердцах. Но Аркусу все же пришлось иметь дело с народом, который уже слишком долго живет одной войной. Он приказал, чтобы его войска были выведены из соседних стран, и послал послов начать долгий процесс налаживания связей с королями и королевами. Потребуется время, сказал Брат Гамут, чтобы люди простили. Темные потребности Минакса были воплощены в виде Ледяного Короля. Это будет долгий путь для нового короля, чтобы вернуть доверие.
— Но с ним все в порядке? — спросила я с тревогой. — Как он справляется со смертью брата? Брат Гамут, если бы вы только его видели. Он выглядел… сломленным.
— Я знаю, дитя. Я вижу его печаль. Он сам не свой.
Пока мы сидели молча, дверь открылась, и Аркус вошел, не глядя на Брата Гамута. На нем не было капюшона, поэтому его глаза были хорошо видны. Сегодня они были цветом замерзшего озера, засыпанного снегом. Его лицо было мрачным, затененным, под глазами были мешки, как, будто он не спал несколько недель. Он выглядел так, будто прибавил несколько лет в последние несколько дней.
— Я
Его глаза расширились, когда остановились на мне. — Она проснулась!
— Теперь ты можешь поговорить со мной напрямую, — заметила я.
— Руби, — вздохнул он, осторожно двигаясь своим огромным телом ко мне, словно ожидал, что я улечу, как испуганная птица. Он коснулся меня, и я вдруг подумала, что после всего того что я пережила, он все еще считал меня хрупкой.
Он скользнул своей холодной рукой под мою ладонь. Я вздрогнула, но от ощущения его прикосновения, а не холода, которое пробежало вверх по моей руке, принося мурашки на мою кожу.
— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил он. Я попыталась вытащить руку, уверенная, в том что она слишком горячая для него. Он сжал ее сильнее.
— Как пережаренный кролик, — ответила я.
Его глаза сверкнули от удовольствия, сделав его снова моложе. — Ты огонь. Приглуши свое пламя.
— Ах, но это требует самообладания. А мы оба знаем…
— У тебя его очень мало, — закончил он с кривой улыбкой, которая не способствовала снижению температуры.
Несмотря на легкий тон его голоса, выглядел он все равно плохо, челюсть сжата, плечи напряжены. — С тобой все в порядке? — спросила я.
— Брат Тисл парит надо мной, как курица-наседка. Если он не остановится, мне придётся запереть его в курятнике.
— Он любит тебя.
— И я тоже его люблю. Его лицо стало серьезным, и я подумала, что он хочет сказать что-то еще, но потом его глаза метнулись к Брату Гамуту, который сидел на стуле, счастливо усмехаясь и казалось он передумал говорить.
— Мне очень жаль, Аркус, — сказала я, мои пальцы сжали одеяло. — Я не должна была идти в тронный зал без тебя. Если бы я подождала, может быть…
Он покачал головой, опустив брови. — Это не твоя вина. Он сделал паузу. — Вчера была небольшая служба. Мы похоронили его в церемониальной одежде с некоторыми игрушками, которые он любил, будучи ребенком.
Я кивнула. Вероятно, именно так Аркус предпочел запомнить его: как мальчика, которым он когда-то был.
— Мы все были спасены благодаря тебе.
— Тогда почему я чувствую, что потерпела неудачу? — спросила я, глядя в сторону. — Минакс теперь свободен, не прикован к трону. Кто знает, на какой хаос он способен теперь, когда я освободила его?
Брат Гамут, возможно, чувствуя, что в воздухе повисла напряжённость, прочистил горло и встал. — Мне нужно собрать некоторые травы, чтобы приготовить свой особый чай. Тебе ведь он нравился не так ли?
— Очень, — искренни, сказала я. — Вы и не представляете, как я по нему скучала.
Монах быстро поклонился Аркусу и вышел из комнаты. Когда дверь захлопнулась за ним, Аркус сел в кресло, его рука все еще держала мою.