Ледяная магия
Шрифт:
– Да. Я люблю тебя!
Алан вскочил следом и, заключив в объятия, осыпав поцелуями.
– О, я так хочу остаться с тобой наедине, не отвергай меня, милая!
Обезумев от смеси собственного желания и действия зелья, кавалер попытался перейти к более близким отношениям. С трудом вырвалась и, вжавшись в стену, выбросила вперед руку. На ладони, сплетаясь в причудливые снежинки, проступили серебристые линии. Алан их не заметил, да и не мог заметить, потому что смотрел на другое – ставшие столь притягательными губы. Загнала магию обратно, сейчас она мне не понадобится. Я на минуту утратила контроль над ситуацией, но уже его вернула.
– Итак, Алан, если выполнишь
Я бочком обошла жаждавшего ласки поклонника и заняла один из стульев. Села нарочито развязно, заложив ногу на ногу, как истинная госпожа.
– Да, любимая, – словно зомби, повторил офицер.
В глазах – пустота, марионетка в руках ведьмы.
Алан сделал шаг ко мне, пришлось снова выставить руку в предупреждающем жесте и отдать первый приказ:
– Ты не притронешься ко мне, пока не разрешу.
Ни мгновения колебания:
– Да, любимая.
Прекрасно, можно начинать игру.
Потянулась к бутылке и отхлебнула прямо из горла, для храбрости. Вино оказалось кислым и крепким, с непривычки закашлялась. Пары ударили в голову. Ничего, опьянение быстро схлынет, а немного расслабиться не помешает. Стало теплее. Надо же, я и не заметила, когда успела замерзнуть. Не иначе, перенервничала, позволила дару взять власть над телом. Когда магии слишком много, мы коченеем, на ощупь напоминаем лед.
– Алан, ты должен мне подчиняться, делать все, что скажу, и никому обо мне не говорить, хорошо?
Чуть покачиваясь, подошла к мужчине, застывшему с выражением идиотской влюбленности на лице, и провела пальцами по колючей щеке. Пора бы Алану побриться, быстрее новую девушку найдет. Кавалер гулко сглотнул и с трудом подавил желание ответить лаской.
– Замечательно! – дождавшись утвердительного ответа, продолжила отдавать приказы. – Мне нужно незаметно покинуть город. Сегодня. Ты мне поможешь?
– Да, любимая.
Все хорошо, только это выражение лица… Гвардейцы и сослуживцы сразу поймут: Алан под действием чар.
– И сделай лицо попроще, не смотри с таким обожанием, я и так знаю о твоих чувствах.
Надо же, получилось, остался только влюбленный взгляд, да еще зрачки, нужно подождать, пока они станут нормальными. Не стоит рисковать, когда в городе инквизитор.
– Пошли! – увлекла Алана к выходу.
Уже достаточно стемнело, добропорядочные горожане давно попрятались по домам или легли спать, остались только гуляки, но им не до нас, куда милее дно кружки.
Алан шагал за мной, словно приклеенный. Со вздохом обняла его: остановит патруль, возникнут вопросы. Всем хорош приворот, только человек походит на куклу. Обычно зелье подливали по чуть-чуть, чтобы изменения состояния списали на влюбленность, мне же пришлось действовать быстро. Так, в обнимку, и добрались до моего дома. По дороге действительно повстречали патруль, но обошлось. Товарищи подтрунивали над Аланом, напоминали о завтрашнем совещании: «Смотри, не проспи!» Гвардейцы, сообразив, что перед ними стражник, особого интереса не проявили. Я, как и положено скромной женщине, прятала лицо под платком, жалась к Алану. К чести ухажера он даже под чарами сумел односложно ответить на подколки. И тут повезло!
Оставив Алана внизу, в лавке, поднялась за вещами. Кофр оттягивал руку, но ничего, лучше немного попотеть, чем болтаться с петлей на шее. Когда вернулась, кавалер стоял там же, где я его оставила. Он немного ожил, с интересом осматривался, даже задал пару вопросов о склянках на полках. Что-то невпопад ответила и встревоженно поинтересовалась:
– Так как же мне выбраться?
Алан на мгновение задумался; между бровей залегла глубокая
– С нашими можно, – поколебавшись, предложил он. – Мы в Застенье едем, там, вроде, баба рожает. Муж просил подсобить, доктора привезти, или ее сюда забрать.
Застенье – небольшая деревушка километрах в двадцати от Перекопа. Жили в ней охотники, те, кто не боялся ходить на зверя посреди высокого снега.
Рожает, значит. Как удачно сложилось! Врач не поедет, зуб даю, а я сойду за повитуху. Захотелось расцеловать Алана в обе щеки. Вот умница, сам инквизитор не подкопается.
– Тогда чего мы ждем? – Всучила оторопевшему кавалеру кофр. – Давай скорей, а то без нас уедут.
Так и получилось, что спустя час я тряслась в крестьянских санях в компании двух солдат и встревоженного мужа роженицы. Алан остался в городе, только силой внушения смогла убедить, что вернусь. Разумеется, врала. Жалко его, очень жалко, Алан провожал взглядом побитой собаки, но нельзя иначе. И роженице придется справиться самой, гляну мельком и уйду, предлог выдумаю. Главное, вырваться из лап Гордона Рэса.
На выезде из Перекопа нас остановили.
Яркий свет фонаря резанул глаза. Голоса гвардейцев напоминали карканье ворон. Они долго препирались с солдатами, требовали обождать до утра, но тут уж супруг роженицы не выдержал и пригрозил всех убить, если сейчас же не пропустят «дохторицу» к супруге.
– Мы мальца десять лет ждали, что случится, вы мне нового родите?
В итоге, ворча, гвардейцы пропустили сани.
Вырвалась, Перекоп остался за спиной.
Молчали. Каждый думал о своем. Звенящая тишина напоминала о недавно минувшей лихо поре. Уж не притаились ли где потревоженные загробные твари? Луна то выглядывала, то снова пряталась в облаках. Словно тоже побаиваясь нечисти, фыркала лохматая лошадка. Она резво трусила по дороге, потом пошла натужнее, когда пришлось свернуть на целину. Глухие места!
Застенье вынырнуло из темноты внезапно. Только что ничего, один снег, а вот уже крыши домов. Я насчитала пять дворов – не густо.
– Сюда, скоро уже.
Возница свернул к одной из изб.
Незаметно от всех сжала пальцы под медвежьей полостью и успокоилась.
Внутри избы оказалось жарко натоплено. На столе, в окружении молодки и старухи чуть слышно стонала женщина. Рубаха прилипла к мокрому от пота телу. Сильная, и без меня справится.
– Сейчас вернусь, обождите, кое-что забыла.
Снова юркнула в темноту, взглянуть, уехали ли солдаты. Ага, пошли в соседнюю избу, только охотник возился у саней, распрягал лошадь. Выходит, обратно в Перекоп до утра никто не поедет. Что ж, мне на руку, каждая минута форы дорога.
Заверив, что все будет хорошо, вытащила кофр и направилась обратно к избе с роженицей. Только входить туда снова я не собиралась, незаметно, стараясь держаться в тени стены, обошла дом и что есть мочи припустила по снегу. Он забивался в ботинки, чулки мигом намокли, но я не останавливалась, подобрав юбки, закинув кофр на спину, неслась к лесу. На опушке немного отдышалась, прислушалась. Вроде, тихо. Зажмурившись, представила бесконечную снежную даль, мысленно потянулась к заключенным в ней кристаллам льда. Под ногами закружился смерч. Надо же, получилось. Окрыленная, распахнула глаза и широко развела руки. Снежинки двумя искрящимися потоками устремились в ладони. Прошептав: «В Махал!», скрестила серебряные реки из застывшей воды. Смерч завыл, полностью скрыл белой пеленой от окружающего мира. Меня оторвало от земли, закружило, завертело. Тело заледенело, утратив чувствительность. Я не могла ни вздохнуть, ни пошевелиться, отдавшись на милость древней магии.