Ледяная Пята, боги и чёрный снег
Шрифт:
– Он не соврал, а попросту умолчал – это не так страшно, Варя…
– Но всё равно… – стояла на своём упрямая девочка.
* * *
Так Ярослав и болел. С утра до вечера он лежал в кровати и то глядел в окно на зимний город, то погружался с головой в книгу доктора. Да, такого в школе ему не рассказывали… Мир, согласно книге, оказался полон разных духов. В каждом лесу обитал леший, в доме – домовой, а в речке или озерце водяной… Да что там! Даже в бане любил пошалить банник – дух с очень вредным характером… И мало того, где-то высоко
Это было несправедливо. С раннего детства Славе читали сказки про умелых гномов и сильных великанов, злобных троллей и хитрых магов… Но всё это чужое! И звали героев не так, и за доброе дело сражались чужие рыцари с драконами, а не наши богатыри. Но теперь-то всё встало на свои места. И витязи наши оказались не прочь побиться с волхвами, и родные лешие любили покуролесить, а Баба-Яга нередко путников лечила – ну прям как взаправдашняя фея…
Этот мир согласия с природой, чёткого равновесия сил добра и зла Ярославу безусловно нравился, а уж как ему мечталось хоть денёк пожить в этом полном жизни мире! Он бы отдал за этот день что угодно…
И так чтение захватило Ярослава, что он не заметил, как выздоровел. Ещё бы! От книги его было не оторвать – вот вам и требуемый покой. Лекарства выпивал по-быстрому, ни сколь не замечая горечи, и снова раскрывал книжицу. Когда же он дочитывал последние страницы, навестить больного ученика зашёл Михаил Андреевич, он же петух.
– Ну, что? Нашёл снеговика? – хитро прищурившись спросил он.
– Нет…
– Как же нет? А во дворе кто стоит?
– Это не тот… Это другой, его папа с Варей слепили, в то воскресенье.
– А вора? Вора-то нашёл?
– Нет, вор сгинул вместе со снеговиком, но я, кажется, догадался кто он такой был… Он был одет не по-нашему… То есть по-нашему, но по-древнему…
– Ну и кто же?
– Волхв… вот, посмотрите… – он показал Михаилу Андреевичу одноимённую статью из книги.
– Любопытно, любопытно… – учитель надел пенсне и внимательно разглядел изображение волхва. – И калики на ногах у него были?
– Вот тут-то и странность, Михаил Андреевич: он был вообще без обуви! Как он не мёрз – я и не знаю…
– Всё это конечно хорошо, Ярослав, но волхвов больше нет… – Михаил Андреевич захлопнул книгу и спрятал пенсне. – Минуло их время…
– Но вдруг он как-то выжил, не состарился, – начал размышлять Слава. – Может, он выпил настой долголетия и стал вечным, может, он яблоко с Мирового Древа откушал, может он…
– Слава, Слава, Слава! – остановил фантазию мальчика учитель. – Я конечно уважаю нашу древнюю культуру. Но выдумку и реальность надо всё-таки разделять. Мы живём в век пара и электричества. Через три года железная дорога свяжет западный и восточный края нашей Страны Лесов, человек вот-вот научился летать как птица, может говорить через расстояния, а скоро и сможет видеть!.. И в нашем веке, как это ни прискорбно, нет места лешим, аспидам и волхвам. Это всё осталось там, – махнул рукой учитель на окно. – В прошлом…
– Это жестокий век, Михаил Андреевич…
– Ну, что поделаешь, – пожал плечами
* * *
Однако школьная программа не болеет, в отличие от учеников. И как только Ярослав полностью выздоровел и впервые в этом году появился на уроке гимнастики, учитель Иван Карлович заметил:
– Зима, Ярослав, заканчивается, а вот без экзаменов я тебе триместр закрыть не смогу. Будем навёрстывать по блиц-схеме!
Так долго спортом зимой Ярослав ещё ни разу не занимался. Сначала бег, затем приседания, за ними коньки, потом ползанье по снегу и под самый вечер, когда все остальные ребята разошлись по домам, Иван Карлович вручил несчастному Славе лыжи.
– Браво! Даже лучше некоторых, про фройляйн молчу вообще, – махнул рукой учитель. – Под финиш пробежка по лыжне, она огибает лес и приходит сюда же, к гимназии. И мы с тобой в расчёте…
– А можно завтра, Иван Карлович?
– Не откладывай на завтра, те упражнения, что можешь сделать сегодня, херр Ярослав. Это же совсем чуть-чуть, минут на двадцать…
– Но я уже валюсь с ног…
– Ну, так то ничего. Лыжня сперва под горку идёт. Покатишься – отдохнёшь, а там и третье дыхание откроется…
Делать нечего, закрепил Слава валенки на лыжах, взял в руки палки и покатил под горку…
Поначалу, пока катился, он чуть было не заснул – так устал от всех этих упражнений, однако в чувство его привела ёлка, едва не вырвавшая из его руки лыжную палку. Мигом Ярослав проснулся и начал тормозить… Он даже присел, чтобы вписаться в вираж, но тут же вылетел в сугроб…
– Всё, я проснулся, – вытряхнув из-за шиворота весь снег, сказал он. – Ещё парочка таких спусков… и мне даже страшно думать что произойдёт.
Треснула ветка и Ярослава окатила очередная снежная волна. Он уж было хотел высказать этому миру всё накипевшее, как вдруг услышал скрипучий голос:
– Остерегайся цеплять ветки, лепень! Залепляй тебе потом борозду…
Но ответа не последовало. Ярослав осторожно повернул голову и чуть было не ахнул… Знакомая чёрная фигура новогоднего вора удалялась по сугробу. А рядом с ним шагал… Ярослав не мог этому поверить. Снеговик! Только был он почему-то чёрен, как уголь. Но при шарфике, старой дырявой вязанной шапке, а вместо носа у него – веточка – кто-то поскупился на морковку. Тащил снеговик на спине большой тяжёлый мешок, едва не заваливаясь под тяжестью на спину.
Глядел мальчик на них и не мог поверить своим глазам. Это что ж выходило. Снеговика он не утащил, а своим ходом увёл. Да быть того не могло… Хотя, как мы уже сумели подметить, вор был не просто вором, а самым настоящим волхвом, неведомо как оказавшимся в наших временах…
Как только волхв и его чёрный слуга скрылись за пригорком, Слава вмиг вскочил на лыжи и покатил за ними, прокладывая новую лыжню на свежем снегу. И тут же он приметил ещё одну любопытную деталь: следы, как и в прошлый раз, тянулись лишь одни: большие, круглые – снеговика, а вот волхв следов не оставлял. Всё это было очень странно!..