Ледяное ложе для брачной ночи
Шрифт:
– Если он был, значит, обнаружили. Но невозможно обследовать буквально все, что лежит под ногами в квартире, где…
– … где было совершено убийство, – заметила Мира. – В любом случае у меня есть еще одна улика, которую можно было предъявить Барановой, как ту, первую ватку, обнаруженную в ванной комнате Димы. Ты уж извини меня, что я лезу не в свое дело. Ты лучше меня знаешь, как поступить, чтобы она сама во всем призналась.
Рита рассказала Арине о признании Тубелиса.
– Интересно, каким образом он показывал бы на следственном эксперименте, как он убивал людей? И, главное, как объяснял бы – за
– А я думаю: ему крупно повезло, что Лида не залетела от него и не успела сделать аборт, иначе его постигла бы судьба всех его предшественников, – сказала Мира.
– Мне следовало бы обратить внимание на его слова, – проговорил Марк. – Ведь он сам сказал мне, что Лида приходила к нему несколько раз, была сама не своя, рыдала у него на груди и словно просила прощения. Уверен: она была у него ровно пять раз, заходила к нему сразу после того, как расправлялась со своей жертвой, то есть выбрасывала уже бездыханное тело из окна!
– Кажется, и я начинаю кое-что понимать, – сказала Арина. – Она нарочно заходила к Тубелису! Ей было даже удобно, что ее любовник жил в том же самом подъезде, где работала тетка и где находилась квартира, которую она в течение долгого времени использовала в своих целях! Ведь если бы ее спросили, к примеру, что она делала на лестнице в день совершения одного из убийств, она, поломавшись немного, созналась бы, что шла к Тубелису! Но она не учла одного – этот студент, судя по тому, что он совершил, любит Лиду! И когда он узнал об убийствах и сопоставил все факты, визиты и состояние Барановой, то допустил мысль, что убийца – Лида.
– Значит, она шла в последний раз к Тубелису вполне осознанно, то есть, нарочно, словно ей нечего бояться. Вот, мол, я иду, и я – ни при чем, – сказал Марк. – Да только этот мальчик воспринял ее визит по-своему, словно, прощаясь, она просила его о помощи. Во всяком случае, понимая, что ему уже не на что надеяться, он решил доказать возлюбленной силу своей любви к ней и взял на себя ее преступления.
– Можно себе представить, в каком состоянии была всякий раз Лида, раз он понял, что она – убийца! – проговорила Арина.
– А я думаю, – добавила Мира, – что во время этих пяти свиданий Баранова каким-то образом комментировала свои поступки, возможно, что-то говорила, вспоминала. Может, ее тошнило? Ведь ей приходилось тащить труп по полу до окна, втаскивать его на подоконник! Проделав эту черную работу, она поднималась к Тубелису, оставалась у него некоторое время, чтобы убедиться в том, что на улице все спокойно, никто ничего не увидел. После чего прощалась с Романом, выходила из дома, садилась в свою машину, подъезжала к густым зарослям рябины и акации, растущим за домом, укладывала труп в багажник…
– Какой глупый мальчик, – повторила Арина. – Если бы он не поторопился выдать себя за убийцу, может, никто бы и не догадался, что убийца – Лида.
Мира опустила глаза.
25
Лида Грехова сидела за столом. Перед ней лежал раскрытый блокнот, на первой странице были зачеркнуты пять имен:
1. Андрей,
2. Виктор,
3. Илья,
4. Юрий,
5. Борис.
– Вы сами во всем виноваты, – сказала она вслух, с отвращением отодвигая от себя
Она снова придвинула блокнот и ткнула в него пальцем:
– И тебя, и тебя. И тебя, между прочим, тоже!
Она достала платочек и вытерла слезы. Потом подошла к окну и долго смотрела на женщину с коляской, сидевшую возле песочницы с книгой в руке.
– Пять колясок, пять малышей, пять абортов. Это из-за вас у меня чуть было не случилось бесплодие! И это чудо, что после того, как я убила последнего, Бориса, я забеременела. Словно принесла вас в жертву! Бог – он все видит! Он понимает, что я ни в чем не виновата. Если бы я была виновата, он не послал бы мне этого ребенка. Но анализы… Нет, все правильно. Теперь мне не придется обманывать Колю, потому что ЭТА моя беременность – настоящая! А почему такой маленький срок (ведь о своей беременности я сказала ему довольно давно) – я как-нибудь ему объясню. Главное, что у нас будет ребенок, семья, и мы будем счастливы!
В дверь позвонили. Лида вздрогнула. Какое-то нехорошее чувство охватило ее, когда она поняла вдруг, что это звонит не Коля. Он никогда не звонит, у него есть свои ключи, и она всегда радуется, когда слышит характерное металлическое позвякивание. И это не тетка, Ольга Ивановна. Она только что разговаривала с ней по телефону.
Лида погладила себя по животу:
– Ничего не бойся, малыш. Мы с тобой уже через все прошли, всего отбоялись. Ну же, дыши спокойно!
Она приблизилась к двери и заглянула в глазок: где-то она уже видела этого мужчину.
– Открывайте, – услышала она строгий мужской голос. – Лидия Баранова, открывайте немедленно, мы знаем, что вы дома. Моя фамилия Садовников. Зовут Марк Александрович.
Звонки продолжались.
Лида стояла в передней и от каждого звонка вздрагивала.
– Малыш, говорю же тебе – ничего не бойся, ты же во мне! Ну что они могут нам сделать? Да ничего! Они ничего не докажут. Все отпечатки пальцев я стерла, от всех гадов избавилась, выбросила их из окна и отвезла куда надо. Я чиста, абсолютно чиста. Меня никто не видел. Никто ни о чем не догадывается… Но тогда зачем же он пришел, этот Садовников?
Она открыла дверь и отпрянула от решительно шагнувшего ей навстречу человека:
– Именем закона…
Она зажмурилась.
«Малыш, ничего не бойся, я как-нибудь выкручусь…»
Рита с Марком сидели на веранде своего нового загородного дома, который они купили спустя две недели после ареста Лидии Барановой, и пили чай. Они недавно проводили гостей – Миру с Дмитрием, и на столе еще стояли чашки с недопитым чаем, коробка конфет.
– Они выглядят такими счастливыми, я так рада за Миру. Скажи, они славные? Я так рада, что с ними познакомилась. Думаешь, им понравился этот дом?