Ледяное пламя 3
Шрифт:
– Добрый день, Ваше Высочество. Рад, что вы пришли в себя, – осипшим голосом прохрипел Герберт. Казалось, он не совсем понимает, что происходит. – Прошу извинить меня.
Гвардеец сделал шаг назад и пошёл по другому ходу – в сторону балкона. В последний момент Алита заметила, что в руке он зажимал бархатный мешочек.
– Подождите, – принцесса последовала за ним. Она вышла на балкон, и её взору предстал покрытый густой растительностью склон горы Эйр. Живописный вид вызвал секундное желание остановиться и получше рассмотреть открывшиеся красоты. Но драконица здесь не за этим…
– Герберт… – она встала рядом с гвардейцем и ощутила исходивший от него кислый запах вина. – Что случилось? Могу ли я… чем-то помочь?
Тот послушно повернулся вполоборота к принцессе, но не обронил ни слова. Только угрюмо уставился на неё раскрасневшимися глазами.
– Вы… Что с вами? – растерялась Алита. Она неуверенно потянула к нему руку, не решаясь преодолеть то короткое расстояние, что осталось между ними. Гвардеец замотал головой, отстраняясь.
– Всё в порядке, Ваше Высочество, – сухо ответил он. – Не беспокойтесь обо мне.
– Но…
– Всё нормально, – Герберт лишь посильнее сжал мешочек.
– А… – принцесса указала в сторону выхода и наконец опустила руку. – Клаудия… Она вышла отсюда… Простите, я чувствую… что… Наверно, мне не стоило… выходить сюда…
– Ваше Высочество, если вы беспокоитесь о вашей сестре, леди Клаудии, то могу заверить, что с ней всё в порядке. У нас состоялся разговор, и я надеюсь, вас мало интересуют подробности, – гвардеец выдавил подобие учтивой улыбки.
– Я не только о ней беспокоюсь, но и о вас… – выдохнула Алита. – Что это?
Она кивнула на бархатный мешочек в его руках.
– А… это… – Герберт сразу поник. – Это кольца… моей матери… Её украшения… Она всегда носила их… А ещё кулон… внутри которого оказался мой детский портрет…
Наполненные грустью слова дали ответ на столь странное состояние гвардейца.
– Примите мои соболезнования.
– Благодарю, – печально отозвался гвардеец и переложил мешочек с ладони на ладонь. – Вчера я оправился домой, чтобы проверить и… Обнаружил… останки. Она сгорела…
– Сожалею…
– Ну, она хотя бы не стала одной из этих тварей, – процедил Герберт и затих. Он громко и тяжело дышал, а Алита стояла в нерешительности, не зная, что сделать и сказать.
– Я был ужасным сыном, – начал гвардеец. – Даже через года… Я стал взрослым, прошёл через многое, но по-прежнему оставался отвратительным сыном… Какой же я дурак. Я должен был помириться с ней…
– Вы делали то… что могли, – принцесса вновь потянула к нему руку.
– Нет, этого было недостаточно… Я мог сделать гораздо больше. Мог уделять больше времени, мог чаще радовать её… Она всегда заботилась обо мне… Любила, оберегала… А я… Я вместо карьеры выбрал рояль…
– Не нужно так… Я же помню, как мы ходили к вашему дому всё лето…
– Вы считаете, что чек в конверте мог заменить ей хорошего сына? – холодно спросил Герберт.
– О, нет… конечно, нет… Я не это имела в виду… – принцесса постаралась подобрать слова.
– А что же? – требовательно спросил гвардеец и окинул её холодным взглядом.
– Лишь то… – Алита на минуту замешкалась.
Драконица вспомнила собственных родителей: и кровных, и приёмных. Как сама относилась к ним и насколько могла назвать себя примерной дочерью. Вспомнила душевные признания Ясмины в саду перед тем, как открылся портал. Вспомнила и Ариса, который не раз хорошо отзывался о матери и отце. Вспомнила Кристофера и его детские воспоминания. Мог ли кто-нибудь из них назвать себя примерным ребёнком своих родителей?
– Я хотела сказать, что никто не может похвалиться идеальными отношениями с родными. Особенно с родителями. Ни вы, ни я, ни кто-либо ещё, – высказалась принцесса чуть ли не на одном дыхании.
Герберт смутился и опустил глаза в пол. Он нахмурился, отвернулся, будто желая насладиться видами, да так и замер, словно каменное изваяние какого-нибудь известного философа или политика.
– Леди Клаудия говорила, что леди Лорэна очень гордится ею, будто она примерная дочь. Но разве это так…
– О, разумеется, как же я забыла о своей дорогой сестрице, – по-деловому выговорила Алита и тихо засмеялась. Гвардеец присоединился к ней.
Шутка развеяла напряженную обстановку. Какое-то время они смеялись, затем Герберт тяжело вздохнул.
– Неправильно, что мы тут веселимся, когда в Королевстве траур, – пытаясь спрятать улыбку, молвил он.
– Вы правы.
– Спасибо вам за поддержку, – неожиданно произнёс Герберт.
– Что? Но я же ничего толком не сделала, – удивилась принцесса.
– Нет, вы как раз-таки много сделали для меня сейчас, – протяжно выдохнул он и, поздно спохватившись, вытащил платок, чтобы прикрыть рот. – Простите, от меня наверно разит как от запойного пьяницы.
– Не беспокойтесь об этом, – Алита пожала плечами. Она встречала и куда более невыносимые ароматы.
– Хорошо.
Драконица уже собиралась с мыслями, чтобы сказать фразу на прощание и отправить гвардейца высыпаться, как он неожиданно протянул к ней руку для рукопожатия.
– Ваше Высочество, будьте моим другом. Вы здорово помогли мне. Хотя я не уверен, что скорбь и чувство стыда быстро покинут меня, но всё же. Лучше достойно оплакать смерть матери, чем жалеть себя и думать об упущенных возможностях.
Герберт говорил с таким серьёзным выражением лица, что принцесса даже растерялась. Поначалу её взгляд не мог оторваться от омута голубых глаз, а затем скользнул к руке, которая застыла в воздухе.
– Что ж, почту за честь … и благодарность, – Алита испытала лёгкую неловкость, впервые пожав руку по-мужски.
***
Компаньонки не оказалось в своей комнате. Драконица встревожилась, не обнаружив Мериду. «У неё же повреждена нога. Неужели с ней что-то случилось? Может ей стало плохо?»